Восход тьмы

– Почему так, сэр? – не унимался Обсидиан, подняв на учителя золотые глаза. Тогда Панцерро обратил внимание на синяк, идущий по скуле принца, который тот старательно закрывал волосами. – Неужели сейчас действительно нет Эфира и Ночи? Нет магии первоэлементов? И это значит, что я никогда не смогу?

– Простите, мой принц, но магия, как и дикий зверь, нам не принадлежит. Вот она с вами, а в следующий миг против вас. И наоборот. Могу лишь предполагать, что все это связано с тем, что она… – его речь прервал резкий стук двери о стену. В учебном зале наступила гробовая тишина, прерываемая громким шагом, похожим на марш.

Обсидиан вздрогнул. В нос бросился резкий запах крови, ладана и пепла, от которого все его внутренности сжались в один комок. Его выворачивало от смеси этих запахов, и в то же время они для него были самыми родными.

«Отец…» — пронеслись мысли в его голове, и он тут же закрыл листы с записями.

– «Но… зачем он пришел?»

– Ваше величество, – учитель с непроницаемым лицом низко поклонился королю. – Чему обязан вашему присутствию на занятии?

Виссарион бросил презрительный взгляд в сторону Панцерро, словно тот был ведром с помоями. Он так и не ответил на его вопрос. Вместо этого Виссарион подошел ближе к Обсидиану, который крепко держал листы закрытыми. Принц молча вперил взгляд в стол, даже не поднимая золотых глаз на отца.

– Показывай, как проходят занятия, – прокаркал король, скрестив руки на груди. – Давай, наколдуй мне что-нибудь.

Обсидиан молча кивнул и, раскрыв листы, согнул в локтях трясущиеся руки. Принц прикрыл глаза и постарался изобразить жесты, о которых ему говорил Панцерро – мудры Первоэлементов. Обсидиан изо всех сил старался представить, как разгорается пламя в его руках. Как внутреннее тепло тела преобразуется во внешнее. Как дикий огонь Сирьяна, дремлющий в его крови, проснется. От напряжения жилка на висках начала пульсировать, но он не останавливался.

Ничего не происходило.

Обсидиан пробовал снова и снова до тех пор, пока обессиленно не опустил руки. Голова была готова расколоться на части, а из носа пошла кровь, которую он вытер тыльной стороной ладони.

Виссарион зарычал, словно дикий зверь, взмахнув крепко сжатыми кулаками в воздухе. Руки Обсидиана дернулись лишь на мгновение, чтобы прикрыться. Это не ускользнуло ни от Панцерро, ни от Виссариона. На лице последнего возникла ухмылка, и он опустил крепко сжатые кулаки.

Королю нравилось, что, несмотря на юношеский возраст, когда все внутри восстает против внешнего мира, его сын был тихий и покорный, словно забитая собака.

– Отвратительно, – выплюнул он это слово в Обсидиана, будто кислоту. – Ну давай посмотрим, чему тебя тут учат в теории. – Аль’Сивьери старший вырвал из рук Обсидиана листы и начал читать. С каждой новой страницей его лицо багровело от злости.

– Отец, я…

– Заткнись! – он со всей силы шлепнул Обсидиана стопкой листов по лицу. – Посмотрите на него внимательно, что вы видите!?

– Будущего правителя Цереры, – спокойным тоном проговорил Панцерро, стараясь не отрывать карих глаз от короля.

– А я вижу сопляка, который не умеет пользоваться ни оружием, ни магией! – гнев отца был заметен невооруженным взглядом. Его кроваво-красная аура расползалась по полу, словно щупальца осьминога. Запах ладана и пепла резал глаза. – Я вижу безмозглого скалли, который даже не может воспользоваться даром нашего народа! Он позор нашего рода, идущего от самого Сирьяна, первого Дракона! И вместо того, чтобы учить его полезным навыкам, вы рассказываете ему детские сказки и основы!?

– Во-первых, учитель здесь я, и решать это мне, – Обсидиан поднял умоляющий взгляд на Панцерро, надеясь на то, что тот замолчит, чтобы избежать смерти. Но мужчина понимал, что его ждет, поэтому с особым нажимом продолжил:

– А во-вторых: насколько мне известно, вы точно также никогда не обладали магией Дикого огня, а то, что у вас, это лишь договор с… – но Панцерро не успел закончить свою гневную тираду, так как Виссарион в этот же момент направил на него алые щупальца.

Седьмой преподаватель магии стал истекать кровью так, будто кто-то изнутри разорвал все его сосуды. Но этого королю было мало: он мгновенно придушил Панцерро. Учитель упал на пол, больше не шевелясь, а его багровая кровь быстро растекалась под ним.

Хоть последняя фраза была сказана не полностью, Обсидиан уловил ее суть, внимательно глядя на Виссариона каким-то другим взглядом. Их золотые глаза встретились, но глаза старшего Аль’Сивьери были не из чистого золота, а напоминали грязный песок. Король отвел взгляд первым, высоко подняв подбородок.

– Ты не говорил, что эта сила не твоя, – впервые за долгое время Обсидиан осмелился говорить с отцом строго. Он встал со своего места, еле-еле совладая с нахлынувшими эмоциями.

– Да с какой стати еще смеешь обвинять меня, щенок?! – взревел мужчина. Крупицы тьмы в глазах размножились. – Забыл, кто я такой!?