Восход тьмы

– Свободы, юный принц. Свободы. Ты должен найти мне того, в чьей крови есть другое первоначало: Эфир. Только он может помочь мне освободиться, – прошептал Багдест и коснулся рукой зеркала с той стороны. Он улыбался, но слишком много злобы было спрятано в его словах.

– Договорились.

Глава 19. Хуже смерти

Заклинаю, любовь моя! Ибо твое сердце из камня…

Заклинаю, любовь моя! Даже если в глазах твоих лед.

Заклинаю, любовь моя! Этот ветер больше не ранит.

Ты разожгла негасимое пламя, когда все вокруг гниет,

Моя Амалия, мой одинокий цветок.

Автор неизвестен, перевод с эскрипта – языка первых рас (или Первых Богов)

ПРОШЛОЕ.

Континент Фаервил. Королевский дворец.

Цикл 9777 от Прихода Первых, лье 132.

Вот и он: Виссарион Аль’Сивьери, потомок Первых Богов, Драконий король.

«Убийца…», – мысленно про себя добавила тень, прятавшаяся в кустах.

Как и обычно, король гулял по саду в это время в полном одиночестве. Почти полном.

Убийца прикрыл лицо платком.

Вытащив клинки из-за спины, он стал медленно приближаться к королю Цереры.

Виссарион повернулся, вскрикнув, оскорбив своих же постоянных садовников, которые служили ему уже не одно поколение.

«Сколько циклов прошло, а он не изменился…», – подумал про себя убийца, спрятавшись за мраморной статуей.

Руки его крепко сжимали клинки, которые обжигали кожу. Но убийца не доверял одному орудию, поэтому на спине висело еще другое.

«Так… На счет три… Раз, два…» — Полуночный растворился в воздухе.

Темный дым начал двигаться к кустам фай’кхситов и вскоре предстал прямо перед Виссарионом.

– Три, – убийца воткнул клинок точно в сердце короля Цереры.

Одежда его окрасилась в красный не только благодаря багровым камням, но и королевской крови.

НАСТОЯЩЕЕ.

Континент Фаервил. Королевский дворец

Цикл 9777 от Прихода Первых, лье 149.

Амалия лежала на полу, ощущая, как все тело ломит от боли.

Вокруг творился хаос, она была удивлена, как до сих пор на нее никто не наступил. Полуночные, пришедшие на коронацию в виде гостей, кричали и бились с другими людьми.

Она вспомнила, что происходило после того, как Обсидиан оттолкнул ее.

Паника захлестнула зал мгновенно. Гости сразу же побежали, кто куда. Во многом, толпа испуганных фаервильцев кинулась к дверям. Волею судьбы Амалия оказалась в этой толпе. Но запертые двери сторожили Хемлок, Эмбер и Грендель. Амалия не узнала трех сестер, ведь выглядели они, словно сама Богиня Смерть: кожа побелела и покрылась темными венами. Глаза девушек закатились за орбиту, оставив лишь белки. Было ощущение, что сестры плакали: по щекам текла темная жидкость, мерцающая, словно бриллиант. Их пальцы почернели у самых кончиков, как это было и у Обсидиана. Сестры широко улыбнулись, напугав гостей: зубы девушек представляли собой маленькие и острые клыки.

«Так вот как они выглядят на самом деле… А я все думала, откуда они знакомы с Обсидианом… Три сестры – полуночницы, как и он…»

– Вы только посмотрите на это стадо овечек! – Громко загоготав, пропела Хемлок.

– И куда же вы собрались, скалли фаервильские? – Грендель, засмеявшись вместе с младшей сестрой, окинула гостей вопросительным взглядом. Амалия видела, как за спинами Полуночниц постепенно густел темный дым, искрящийся звездами.

– Тц-тц-тц… Это ужасно неприлично с вашей стороны, – Эмбер вышла вперед, погрозила фаервильцам пальцем. Волосы сестер, казалось, жили своей жизнью: они парили в воздухе, словно находились под водой.

– Ведь самое интересное только начинается! – Хемлок, обогнув Эмбер, вышла вперед, согнув пальцы. Дым за ее спиной стал плыть, меняться и охватывать ее почерневшие от Ночи руки, словно ткань. Хемлок резко выпрямила пальцы и в воздухе возникли длинные иглы. – Давно мечтала это сделать! – Орудия, засвистев в воздухе, с неимоверной скоростью полетели в испуганных гостей. Амалия услышала звук, как острие проникало в тела, словно в ткань. Все, кто стояли в первом ряду, упали замертво на пол…

Она охнула, вернувшись в реальность. Рядом с Амалией упала какая-то женщина с остекленевшим взглядом. Из ее рта вытекала кровь.

– А-а-а-а! – закричала в ужасе девушка, мигом приходя в себя.

Она быстро встала и ее снова чуть не снесла толпа.