- У них? – выйдя из моментного размышления, переспросил Маритон. – Все их техники ведения боя строго засекречены, и я в душе ни чаю, что нас ждёт там. Помню лишь, что они имеют специальные скрывающие плащи и любят вести битву издалека. Да, - тяжко повёл словом Маритон. – Мы же как слепые котята, которые брошены на произвол судьбе.
- Во-первых, - голос Аурона сделался едва грубым. – Мы не слепые и мы не котята. А во-вторых и у Рейха есть, что показать тем богомерзким тварям. Поверь, они ещё пожалеют, что высунулись из дворца.
Вертолёт стал медленно снижаться, и мужчину сильно тряхануло. Если бы не поручень его могло бы выкинуть прочь из машины. Полыхающие образы города, разрываемые залпами тысячи орудий, замелькали ещё скоротечнее, превратившись в размытую линию из высоток и нечто неразличимого меж ними.
- Отряд! – по всему эфиру разнёсся басовитый голос командира. – Приготовиться к высадке. Напоминаю нашу первоочередную задачу – продвинуться ко дворцу и закрепиться на подступи к нему, создав плацдарм. Мы идём первыми.
- А как же танки? Как же техника?
- Танковые бригады застряли в шести контрольных точках. Кварталы-крепости, дворовая оборона, энерго-батареи не дают им пробиться. Тяжёлая пехота и бронепехота нас поддержат.
«Зачем я здесь?» - спросил себя Маритон. – «Зачем…».
Легат давно лежит мёртвым в выжженном шпиле и месть вроде бы свершена. Информократия с каждой секундой стремится к своей кончине, меч Рейха клинком палача готов принести ей мучительную гибель. Информация о преступлениях власти и всей лжи инфо-философии ужасной рукой настигла народ этого края и ввергла его в панику.
«Что ещё осталось?».
В воспоминаниях тут же вспыли картины давно минувшего прошлого, как он гулял мальчиком под лазурным небосводом с родителями и как его уже разлучают, как он в школе был вынужден показывать бесчеловечность, и заучивать огромные тексты инфо-философии. Став постарше он лицезрел картины жутких расправ над теми, кто выступил против «апостолов» и их идей. Несанкционированное заведение потомства, любовь и свобода мнения стали по мнению высшей власти проказой общества, которую нужно истребить.
«Это куда больше».
Он понял, что месть перестала быть заключённой только в смерти Легата… её всепожирающий пламень всегда заключался в уничтожении всех «апостолов», как единственно-виновных за весь свершённый бардак в стране. Месть за утраченную человечность.
«Определённо больше. Готов ли я… готов ли помочь Рейху? Готов ли я помочь… вернуть утраченную свободу?».
Следующие жертвы стали яснее некуда и теперь мужчина любой ценой готов воздать им сполна за тот ужас, который они творили, за свои страдания, вызванные безумством идей.
- Вперёд! Вперёд! Вперёд! – крик вырывает Маритона из его размышлений, и он вылетает из вертолёта, оставив момент приземления на подсознательном уровне.
Как только ноги очутились на твёрдом асфальте, мужчина перехватил дробовик в боевое положение, просматривая окрестности перед собой. Они очутились под огромной латунной аркой, что нависает над ними ужасным металлическим каркасом, опалённым с множества сторон. Впереди простирается неимоверно длинная и широкая дорога, упирающаяся в исполинское сооружение, утопающее в белоснежных облаках. Сбоку дорогу сжимают высокие здания, окутанные огнём войны, но какая-то часть из них всё ещё стоит нетронутой, с опаской ожидая того момента, когда рука военных действий коснётся их.
По бокам у самых сводок арки расположись гнёзда с тяжёлым вооружением и серые палатки, среди которых тянутся провода. Похоже, что полевой командный пункт развернули прямо на передовой. А чуть дальше по дороге стоят танки и БТРы, ставшие железным щитом на пути любой контратаки.
- Мы рады вас приветствовать, - слышится голос откуда-то сбоку, приглушенный нестерпимо громким шуршанием вертолётных лопастей.
Только когда летательные аппараты взмыли в воздух, Маритон смог увидеть, кто к ним обращался. Чуть выше среднего роста азиат со смуглой кожей и убранными назад чёрными волосами, в серой офицерской шинели и высоких сапогах.
- Конвунгар! – радостно отсалютовал ему Аурон, двинувшись к союзнику, в окружении двадцати воинов. – Как обстановка в городе, мой друг? Введи меня быстро в курс дела.
- Хорошо, - спокойно ответил ему азиат. – Наши части штурмуют город по всем направлениям, однако сталкиваются с ожесточённой обороной. Старая Флоренция находится под контролем сил Рейха, первое и второе кольцо мегаллаполиса держат стойкую оборону, её не прорвать. Я направляю атаки в самые слабые участки обороны Информократии, чтобы рассоединить силы врага на сегменты и отвлечь их от основного удара.
- Что с резервом?
- У нас его практически не осталось. Все мои дивизии направлены либо на штурм, либо на сдерживание. Военный совет «Когтя Орла» докладывает, что девяносто процентов войск задействованы при войсковых операциях на территории противника.
- Что с дорогой на Дворец «Неоспоримой воли»?