Воскрешающая

Его имя я слышала впервые. Лайн Зенг − это имя состояло из названий двух планет: Лайн – на одном из наречий означает – «без солнца» и Зенг – на зенгийском языке – «странник». Получается: странник без солнца. Возможно, его родители оказались жителями этих планет, и чтобы не ссориться, подарили ему двойное планетарное гражданство. Это распространенный способ давать такие имена детям.

− Представьтесь судье, − велел Татхенган, обращаясь к обвиняемым.

Первым встал старший пилот:

− Я, сержант второй степени ВКС – Донг Олоэн Крид. Родился 3288 году, на планете ИХС – 1 – искусственном холодном спутнике первого уровня. На военной службе с 3326 года.

Представившись, Донг сел, предоставив возможность рассказать немного о себе лейтенанту.

− Меня зовут Михаэль Канпода. Лейтенант. Родился в 3322 году на Васпи. Служу в ВКС с 3360 года.

Последним представился настоящий виновник процесса:

− Меня зовут Хангс Рачистер, – он говорил не совсем уверенно по сравнению с товарищами по несчастью. Чувствовалась в нём внутренняя нервозность. – Лейтенант. Родился на Большой Луне – 2 в 3420 году. Служу в ВКС с 3438 года.

Парень сел, а Татхенган продолжил:

− Вы обвиняетесь в неисполнении приказа, данного мной – адмиралом ВКС. В процессе суда нам предстоит установить степень вины каждого и в соответствии с этим применить необходимые меры наказания во избежание дальнейших военных преступлений.

Тут слово взял судья, а обвинитель занял своё место.

− Суд располагает следующими документами: рапорт лейтенанта Хангса Рачистера…

На столе перед ним находилась объёмная тетрадь в красной обложке, похожая на судовой журнал. Судья открыл нужную страницу и зачитал:

− Шестого июня 3452 года сержант Донг и лейтенант Михаэль в двенадцать часов сорок пять минут вели длительную беседу с женщиной, имя которой ему незнакомо, тем самым, нарушив приказ адмирала о запрете с ней разговаривать. Они рассекретили ей местонахождение кораблей и ознакомили с особенностями движения в безвоздушном пространстве Внутреннего Космоса. Рапорт составлен в два часа тридцать минут этого же дня и доведён до сведения адмирала.

В зале пробежала волна возмущения. Солдаты перешептывались и кидали на обвиняемых неодобрительные взгляды.

«Предатель! – мысленно негодовала я. − Значит, Татхенган всё знал в тот же день! Он ждал удобного случая прищучить меня, но, чтобы он от этого выиграл?» Я не понимала его логики.

− Лейтенант Хангс, признаёте ли вы, что рапорт был написан вами без принуждения со стороны сослуживцев, и вы находились в здравом уме и трезвой память? Поклянитесь в этом на Кодексе ВКС.

Помощник – исполнитель подкатил к нему круглый столик на одной ножке, на котором, занимая большую его часть, лежала толстенная книга в золочёном переплёте, украшенная драгоценными камнями.

Хангс поднялся, накрыл правой ладонью название книги и громко уверенно произнёс:

− Клянусь!

− Клянетесь ли вы говорить только правду и всячески способствовать восстановлению истины?

− Клянусь!

− Садитесь, лейтенант Хангс. Сержант Донг, что вы можете сказать в своё оправдание?

Донг встал, положил руку на книгу, и произнёс:

− Клянусь говорить только правду и всячески способствовать установлению истины! – он опустил руку и продолжил по сути вопроса: – Рапорт Хангса – ложь! Ничего подобного не происходило ни в указанное время, ни в какое−либо ещё. Женщина, имя которой я тоже не знаю, заходила к нам, разыскивая господина Татхенгана. Вскоре после неё пришёл адмирал, и я ему об этом лично доложил. У меня нет повода, не выполнять приказы. Я всё сказал.

− Хорошо, − молвил судья. – Теперь мы послушаем лейтенанта Михаэля.

Лейтенант точь−в−точь, как сержант повторил клятву, и сказал в своё оправдание едва ли больше десяти слов:

− Хангс всё выдумал, я полностью поддерживаю сержанта.

Слово взял Татхенган. Он принялся ходить по арене, заложив руки за спину, как заправский обвинитель.

− Хангс, ты в личной беседе заверил, что пока Донг рассказывал наши тайны женщине, лейтенант Михаэль следил в глазок за теми, кто появлялся в коридоре, так ли это?

− Да, − ответил Хангс, беспокойным взглядом следя за ним.

− И что произошло, когда он увидел меня?

− Михаэль сказал: «Татхенган идёт!», женщина спряталась под столом и велела сержанту подставить кресло так, чтобы её не было видно. Вы её не заметили.

Татхенган повернулся ко мне и пронзил, словно шпагой, своим пытливым взглядом. Я делала вид, что меня совершенно не волнует происходящее. И, похоже, ему пришла мысль развеять мою скуку.

− Разрешаю допросить свидетельницу, − обратился он к судье, который только и ждал, когда ему позволят выбить из меня показания.

− Назовите себя, − велел судья.

Я встала. В зале установилась удивительная тишина.

Все ждали, когда я начну говорить. Кое−кто даже вооружился «чтотамами» − микроблокнотами, чтобы записать моё имя. Возможно, когда−нибудь с кем−нибудь из них меня сведёт судьба, но на большее они вряд ли смогут рассчитывать.