Восьмирье. Лабиринт и чудесказки. Книга 5

Время от времени Вика оглядывалась на военный лагерь. Она всё ждала, что вот-вот, с минуты на минуту, раздастся грозный оклик Генералиссимуса, приказывающего всем разойтись и оставить поле в покое. Но тот хоть и не разрешал солдатам помогать с прополкой, другим это делать не запрещал. То ли ему было всё равно, сколько пушинок ненависти разлетится по округе, то ли он втайне одобрял прополку, но не мог в этом признаться в силу своего положения.

Вика не знала, сколько прошло времени. Мышцы плеч и рук горели от усталости, но она не останавливалась. И замерла только тогда, когда увидела, как прямо у неё на глазах цветок ненавижника, над которым она занесла тяпку, распустился. В этот момент он стал очень похож на одуванчик из её мира, только пушинки у него были не белые, а красные. А воздух наполнился приторно-сладким запахом гниющих фруктов. Вот, значит, как пахнет ненавижник!

– Они зацветают! – закричали вокруг.

Вика оглянулась и увидела, что многие красные бутоны начали распускаться, превращаясь в пушистые шарики. Сейчас дунет ветер – и ненависть разлетится по округе!

– Завяжи скорее нос и рот, чтобы тебе не попало! – крикнул Лукас, и в руках у Вики оказался чей-то шарф.

Забота приятеля и то, что он, оказывается, всё это время за ней наблюдал, придали сил. Вика быстро повязала шарф, закрыв нижнюю часть лица, занесла тяпку и резко вонзила в землю. Выполотый цветок ненавижника поник, от распустившейся головки успела отлететь только одинокая пушинка. Вика проследила за ней взглядом: ветерок поднял невесомый красный парашютик в небо и понёс куда-то прочь. И Вика невольно представила себе, как далеко-далеко отсюда эта пушинка попадёт кому-то в нос, и бедолага внезапно преисполнится необъяснимой ненависти к кому-то или чему-то. Как это печально!

Вика вздохнула и перехватила тяпку поудобнее. Ненавижник сам себя не выполет, надо работать! Но, занеся садовое орудие вверх, она замерла, увидев, как на другом краю поля появилась новая группа людей.

«Подмога!» – обрадовалась она, решив, что на помощь им с корчевниками пришли другие. Но тут же насторожилась: у новоприбывших в руках были не тяпки и лопаты, а большие веера. Зачем им веера?

Ответ Вика получила почти сразу: вот несколько человек с разбегу вбежали в самую гущу расцветающего ненавижника и стали изо всех сил махать веерами. От поднятого ветра в воздух поднялось целое облачко красных пушинок. Ещё несколько взмахов вееров – и они полетели во все стороны.

– Махальщики, – зло процедил один из работавших неподалёку корчевников. – Ну, чего застыли? – прикрикнул он на Вику с Лукасом. – Работаем, работаем!

Несмотря на окрик, всё внимание Вики было поглощено махальщиками. Они упоённо носились по полю, размахивая своими огромными веерами, и бурно радовались вздымающимся красным облачкам. Многие из них специально размахивали веерами так, чтобы подгрести пушинки к себе, и широко разевали рты, стараясь проглотить как можно больше красных парашютиков. Выглядели они при этом крайне довольными.

Вику передёрнуло. Добровольно хотеть заразиться ненавистью? И получать от этого удовольствие? Да кому это может понравиться? Что они за люди такие?

Но уже по сложившейся у неё за время пребывания в Восьмирье привычке Вика задумалась: а нет ли чего-то похожего в её родном мире? И почти сразу пришла к выводу, что есть. Да, в отличие от Восьмирья, ненависть в их мире не растёт на полях, её нельзя увидеть, потрогать или выполоть. Но, невидимая и неосязаемая, она есть, и есть люди, которые ищут её даже в обычной, повседневной жизни. И живут ею.

Сразу вспомнилась тётя Оля, мама Викиной подружки детства Юли. Когда девочки были маленькими, они часто играли вместе во дворе, но потом пошли в разные школы и стали видеться реже. Но Вика хорошо помнила Юлину маму, та постоянно сидела в телефоне, писала гадкие комментарии людям, которые ей не нравились, и с удовольствием рассказывала об этом приятельницам – так, словно хвасталась. А не нравились ей люди за что угодно: за то, что их мнение отличалось от её, за то, что у них была лучше работа, стройнее фигура или умнее ребёнок… Порой Вика даже задумывалась: а есть ли на свете хоть один человек, который нравится тёте Оле, или она вообще всех ненавидит?

Целый сонм красных пушинок налетел на Вику, и она непроизвольно закрылась руками, хотя, наверное, волноваться не стоило, ведь она завязала шарфом нос и рот. Но всё равно, зная, как опасны эти невесомые парашютики, она не хотела с ними даже соприкасаться.

Тут откуда ни возьмись подлетела мечта и, взволнованно чирлыкая, часто замахала крыльями, отгоняя пушинки. Те закрутились, завертелись в воздухе – и полетели в разные стороны.

– Спасибо, Ванилька, – поблагодарила Вика, поймала мечту, прижала к себе и погладила по мягкой головке. Как же здорово, что она у неё есть – и всегда приходит на помощь, особенно в трудные и опасные моменты.