Восьмое Небо

— Не торчи наверху, — добавил Дядюшка Крунч сердито, — И кота своего не пускай. Шму-то все нипочем, а вот вам, малявки, лучше держаться настороже. Акулы шуток не понимают. Они всегда голодны. А каплю крови на ветру они различают за тридцать миль.

Корди, вжавшая голову в плечи, рефлекторно огляделась, пытаясь разглядеть в густой закатной дымке приближающихся к «Вобле» акул. Свет солнца, преломляясь в облаках, делал все окружающее баркентину нереальным, состоящим из серых и алых мазков, оттого даже силуэты засыпающих рыб выглядели причудливо и обманчиво. Корди представила, как из-под планшира вдруг выныривает огромная тупоносая акулья морда с черными глазами. Мертвыми невыразительными глазами, которые, казалось, видели дно Марева. Как скрежещут ее зубы, как открывается огромная пасть…

— Я не боюсь акул! — Корди вздернула нос, надеясь, что этот нос не очень сильно дрожит, — Я ведьма.

Дядюшка Крунч разглядывал ее какое-то время с высоты своего роста. Хорошо ему, уныло подумала Корди, поди найди акулу, которая может посчитать тысячефунтового металлического громилу достойным обедом…

— Вот именно, ты ведьма, — пророкотал голем, — Очень удачно, что ты сама это вспомнила. А теперь будь добра ставь на огонь свой самый большой котел — и чтоб к утру у меня было не меньше сотни галлонов акульего зелья!

— Чего? — Корди уставилась на голема широко открытыми глазами, — Какого зелья?

Кажется, где-то рядом тихо хихикнул «Малефакс». А может, это зевнул во сне объевшийся колдовской кот.

— Акульего, — терпеливо повторил голем, — От акул. Уж с этим-то ты справишься?

— Я… Ну…

Корди судорожно напрягла память. Акулье зелье… Кажется, когда-то они проходили что-то похожее. Вспомнилось что-то отрывочное, под аккомпанемент противно скрипящего по доске мела: «А теперь разберем обратные случаи магических аттракторов, в частности, популярные среди небоходов смеси наружного применения против хрящевых пластиножаберных…»

Корди попыталась напрячь память еще немного, но это было то же самое, что обыскивать давно не растапливаемую печь — там ничего не обнаружилось кроме холодного угля, копоти и рыбьих костей.

— Странный вопрос, — заметил «Малефакс» тоном, в котором только очень чуткое ухо могло бы обнаружить насмешку, — Все ведьмы знают рецепт акульего зелья. Это первое, чему их учат в академии.

Голем удовлетворенно кивнул.

— Мне нужно такое зелье, чтоб от одного запаха акулы шарахались в сторону за сотню миль! Сможешь, Корди?

Корди неуверенно кивнула. Так осторожно, словно вместо шляпы на ее макушке балансировал хрустальный шар.

— Ну… я же ведьма, верно?

— Сырная Ведьма! И запомни, не меньше ста галлонов. Чем ядренее оно будет, тем лучше, так что можешь выгребать все свои запасы рыбьей чешуи. С утра раздам всем швабры — и зальем этим зельем всю «Воблу» от носа до кормы — палубу, мачты, оснастку, рангоут… Ни одной доски не пропустим!

— Она справится, — заверил его «Малефакс», — Ерундовое дело для ведьмы.

Его ухмылка обладала особенным свойством — ее невозможно было различить на слух, но Корди всегда знала, когда гомункул улыбается — это ощущение было похоже на прикосновение мягкого носа мистера Хнумра к голой шее. Возможно, остальные члены экипажа ощущали эту призрачную улыбку иначе или не ощущали ее вовсе — у Корди не было времени особо задумываться об этом. Вместо этого у нее возникло сразу множество поводов задуматься на другие темы.

Акулье зелье? Сто галлонов? До утра?

Ей захотелось дернуть себя за хвост с такой силой, чтоб выступили слезы. Чертово акулье зелье! Там что-то простое, кажется, высушенная в течении трех месяцев чешуя форели, унция китового жира… Это на один галлон или на одну пинту? А может, на хогсхед[86]? Или баррель? Щипанная макрель! А еще называет себя ведьмой…

По счастью, Дядюшка Крунч не отличался большой наблюдательностью насчет всего, что не относилось к такелажу, молчание Корди не показалось ему подозрительным.

— Ну так приступай, — буркнул он, — Темнеет за бортом. И вот еще что… Увидишь Шму — затащи ее внутрь.

— Боишься, как бы не съели ее акулы? — съехидничал «Малефакс».

— Вот за это я спокоен, — буркнул голем, меряя шагами капитанский мостик, — При виде нее у любой акулы случится несварение желудка. Я просто не хочу, чтоб она торчала на рангоуте. Выглядит как проклятый призрак…

— Я передам, — Корди уныло поковыряла палубу носком ботинка, — Ну, я пошла варить акулье зелье, да?

— Иди, иди, рыбешка… — Дядюшке Крунчу было не до нее. Он вновь приставил бесполезную подзорную трубу к объективу глаза и принялся всматриваться в стремительно темнеющее, обложенное серыми и темно-синими облаками небо.

Соскочив в несколько легких шагов с квартердека, Корди прошипела под нос:

— «Малефакс»!

— Я здесь, юная ведьма, — он опять ухмылялся, — Что тебе нужно от презренного корабельного духа?

— Зачем ты это сделал? — едва не простонала она.

— О чем ты? — при желании гомункул мог валять дурака ничуть не хуже Габерона.

— О зелье! О чертовом акульем зелье! Ты же знаешь, что я не умею его варить!

Усмешка гомункула пощекотала ее пушистым хвостом по щеке и подбородку.