Воспаление колец

При взгляде на семь концентрических кругов из стен, которыми разделили город на сектора, хотелось воскликнуть: «На фига???» Увы, история хранит свои тайны, очевидно одно: при постройке Унас-Материта было прочно забыто слово «целесообразность». Город напоминал раздвинутую подзорную трубу, узким концом подпирающую небо. В круге первом обитал пролетариат. В круге втором жили продавцы супермаркетов. В круге третьем был сумасшедший дом. В четвертом жили представители среднего класса. В пятом проживали геи и лесбиянки, из-за возведенной в квадрат политкорректности ставшие кем-то вроде патрициев, которых нельзя было даже пальцем тронуть без риска угодить в тюрьму за «притеснение цвета нации». В шестом круге жил обслуживающий персонал седьмого, а в седьмом, который называли «правительственным кругом», жила и бесстыдно размножалась та самая шваль, которая уже улепетнула из Гондории.

На макушке скалы возвышался дворец – помпезное сооружение белого цвета, окруженное стеной из красного кирпича. Оттуда Гондорией правил Заместитель, или, официально, Заместитель Временно Отсутствующего Государя. Давным-давно эту должность принял из рук Солидола сантехник Беломор, часто спасавший государя от утреннего похмелья огуречным рассолом. Поначалу должность была временная: Солидол уезжал лечиться от алкоголизма в санаторий, однако, как известно, назад он уже не вернулся. Быстро укрепившись во дворце, Беломор провел ряд репрессий, мотивируя их заботой об «охране государственности, а также чести и достоинства Заместителя». Вырезав всех возможных конкурентов, он, таким образом, навсегда закрепил титул Заместителя за своей фамилией. Впрочем, воцарение новой династии не отразилось на жизни простых гондорийцев. Как и прежде, государство разъедала коррупция, а забота о гражданах выражалась в ежегодном повышении налогов, которые исправно собирались только с тех, кто находился за чертой бедности. Как и прежде, блаженствовала лишь кучка мрази, приближенная к правительству. Как и прежде, каждый новый Заместитель был подлее предыдущего, и с застенчивой улыбкой жрал из кормушки не в два, а в три горла, упиваясь своим скотством. Как и прежде, народ планомерно спаивали, надеясь, что коренное население в конце концов вымрет, и на его место можно будет завезти тихих исполнительных китайцев. Как и прежде, народ тщетно ждал настоящегоцаря.

Построенный на скале, Материт имел узкие крутые улочки. Копыта Канифоли цокали по мостовой. Кругом было тихо и пусто.

– Все сбежали, – удовлетворенно констатировал маг.

– Кто это – все? – спросил Опупин.

Гнусдальф хмыкнул.

– Ты видел их у границы. Интэллыгэнцыя, блин! Блевотный цвет нации! С орденами и медалями, которые выдал наш застенчивый и тихоголосый Заместитель! Тьфу! Кучка моральных уродов, для которых слово «родина» означает лишь место, где они могут зарабатывать деньги.

У мага оказалось при себе настоящее удостоверение полковника ГСБ – Гондорийской Службы Безопасности. Размахивая им, он проехал на территорию дворца, подробное описание которого я вырезал к чертовой матери, чтобы не замедлять повествование. Скажу лишь, что в комплекс дворцовых построек входило так называемое Лобное Место, Гохран и четыре «Мак-Эльфа де люкс», где подавали даже шампанское.

Под окнами дворца десяток стражников в алых мантиях, на которых был выткан куст конопли и лозунг «Каннабис – форева!», разводили огонь под гигантской жаровней.

– Барбекю! Барбекю! – пьяно заголосил один при виде Опупина. Хрюкк поспешно спрятался в корзину.

– Да, дисциплины нет, – констатировал маг. – Нет дисциплины. Развал, стагнация. Удивляюсь Цитрамону: зачем воевать? Приходи и бери голыми руками.

Лихо прогалопировав к высоким воротам из муфлония, которые чудом избежали цепких рук охотников за цветными металлами, волшебник соскочил с Канифоли и забарабанил в створки кулаком:

– Открывай, открывай!

Наконец правую створку приоткрыли на цепочку. В щель выглянул помятый лакей.

– Без записи не пущаем! – заявил он.

– А я тебя знаю, приятель! – крикнул Гнусдальф, проворно сунув в щель носок сапога. – Как семья, как дети? А ты как? Все еще на должности Главного Вылизывателя Королевских Тарелок? – Заговорив лакею зубы, маг достал кусачки и перекусил цепочку. Под могучим ударом ноги волшебника створка распахнулась, прижав лакея к стене, да так, что он впечатался в муфлоний, украсив ворота рельефным изображением оскаленной физиономии.

Гнусдальф торжественно вошел во дворец, ведя Канифоль в поводу.

– Кого надо? Кого надо? – Из темного угла вылетел человечек в красной ливрее. – Я мажордом. И я говорю вам: время аудиенций еще не наступило! Я говорю: покажите мне чеки за оплату аудиенции! Я говорю: вы – нарушители, и будете наказаны! Я говорю вам: покиньте этот чертог!

– Пошел в ноздрю, – ласково сказал Гнусдальф. – Или я тебя зарежу. Так, самую капельку...

– Что? – опешил мажордом. – Я мажордом! И я говорю вам: как вы смеете говорить...

Гнусдальф пожал плечами: