Воспарить к небесам

Он замолчал, но продолжал смотреть мне прямо в глаза.

Но его следующее слово и нерешительность сказали все.

И это уничтожило меня.

— Симпатичная.

Я подавила очередную дрожь.

— Просто ты не мусоришь там, где живешь, — продолжал он. — А ты, детка, живешь прямо через дорогу, и у нас обоих есть дети.

Это была ложь. С благой целью. Но это была абсолютная ложь.

Он не хотел меня, все просто и ясно.

Я была просто его… «симпатичной» соседкой.

Я позволила ему это сказать, потому что он должен был это сделать.

— Ты прав, — согласилась я.

— Ты хорошая женщина, Амелия.

Боже, это было совершенно неубедительно.

Но, что еще хуже, я даже не была такой.

— Я… Я… — я покачала головой. — Не могу выразить, как мне жаль. Ты хороший сосед. Хороший парень. Ты был так добр ко мне. И у тебя отличные дети. Можем ли мы, — я пожала плечами, надеясь, что это было небрежно, — забыть, что это вообще произошло?

Вот тогда-то и появилась усмешка, но она убивала, что было нелегко.

— Абсолютно.

Я сглотнула, прежде чем кивнуть и сказать:

— Спасибо, Микки. — Я сделала глубокий вдох и выдохнула, закончив, — и еще раз, мне очень жаль.

— Нет ничего, за что нужно извиняться. Ничего ведь не случилось.

Хороший человек. Добрый человек.

Человек с замечательными детьми, которых я теперь из кожи вон вылезу, чтобы видеть крайне редко.

Типа того, чтобы помахать им из машины или, таща свой зад в дом, если мне не повезет выйти, когда они будут на улице.

— Хорошо, — сказала я, придавая своему голосу твердость. — Я бы пригласила тебя на бокал вина, но у меня нет бокалов, и я вроде как занята.

Его улыбка стала свободнее.

— Я бы сказал, что ценю твое предложение, но я не пью вино, и мне тоже есть чем заняться.

Он лгал.

Так же, как и я.

Все было кончено.

Это должно было бы принести мне облегчение, но вместо этого неприятное чувство зарылось глубже, а затем вытянуло длинные щупальца, кончики которых распространяли кислоту по всем частям моего тела.

— Ладно. — Я начала закрывать дверь. — Увидимся, Микки.

— Надеюсь.

Это тоже было ложью.

Я растянула губы в улыбке.

Он сдержал улыбку, поднял руку и отвернулся.

Я не стала вежливо ждать, чтобы закрыть и запереть дверь, сделав это немедленно.

Я снова повернулась к комнате. Встроенные лампы верхнего света были включены, приглушены, но обычно я никогда их не включаю. Я бы использовала торшеры.

Только у меня их не было.

Мои ноги хотели унести меня в спальню, в ванную, к зеркалу.

Я им не позволила.

Я пошла на кухню и сделала это, думая: к черту всё.

Поэтому, добравшись до кухни, я открыла бутылку вина и налила здоровую порцию в пластиковый стаканчик.

Я вышла с ним на террасу. С тех пор как я переехала сюда, я там почти не бывала. Добравшись до перил и остановившись, я почувствовала холод, идущий от моря, и мне понравилось.

Мне нужна была мебель для террасы.

Мне нужен был список дел.

Мне нужен был список дел с различными заголовками, который, завершившись, вероятно, оказался бы длиной со список подарков Санты.

Но сначала мне нужно было принять решение.

Оставаться внизу и позволить себе опуститься еще ниже.

Или вытащить голову из задницы и взять себя в руки.

Я приехала в Мэн, чтобы сделать последнее, и через несколько недель закончила тем, что поцеловала своего красивого, доброго соседа, одним махом убив многообещающие отношения дружбы и товарищества и превратив их в неловкие отношения избегания и беспокойства.

Мне нужно было выговориться, и для этого я хотела позвонить Робин. Мне хотелось рассказать ей все, что случилось, и послушать, как она говорит мне то, что всегда говорила. Какая же я милая. Какая умная. Какая красивая. Как я заслуживаю всего хорошего в своей жизни. Как я заслуживаю, чтобы со мной обращались должным образом. Как я заслуживаю того, чтобы меня лелеяли, защищали и уважали.

Но я не отвечала на звонки Робин, только обменивалась быстрыми сообщениями и электронными письмами, которые теперь будут только сообщениями, так как я продала свой компьютер.

И я отрезала себя от Робин.

Я не могла позвонить Джози или Алиссе, потому что они были близки с Микки, и они подумали бы, что я сумасшедшая, глупая, слабая и убогая из-за того, что сделала. И в этих неловких отношениях они встанут на сторону Микки. Он был их другом. Я была просто новой знакомой, цепляющейся за дружбу со всеми, потому что я так ужасно в ней нуждалась.

И я знала, что так и будет, не только потому, что они знали меня две недели, а его целую вечность, но и потому, что мои друзья, которые не дезертировали, когда Конрад меня бросил, дезертировали, когда я сошла с ума после того, как Конрад меня бросил.

Нет.

Мне нужно было понять, чего я хочу.

Я должна выяснить, кто я такая.

Я должна создать дом.

Я должна вернуть своих детей.

Я должна построить свою жизнь.

Мне нужно было хоть немного самоуважения. Я должна перестать вести себя как идиотка, слабая, эгоистичная и глупая.

Мне придется начать присматривать за собой.