Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта

Жилистая загорелая шея полковника спецназа вытянулась, покраснела.

— Сэр, я американец. Я не китаец, и не цветной.

Маккинрой неторопливо вернулся за стол.

— Полковник Крафт, вы отстраняетесь на полгода от командования подразделением. Передайте свои полномочия в устной форме подполковнику Споуну. Ваш путь сейчас самолетом в Вашингтон, под домашний арест. Охладитесь. Через десять часов вы должны быть в самолете. Любое промедление будет рассчитываться, как неподчинение приказу. Я объявлю розыск. И в самолете вы уже будете под конвоем.

Полковник, в сердцах топнул ногой.

— Сэр, вы не имеете право. Вы превышаете свои полномочия.

— Мои полномочия, господин полковник, беспредельны. Отставить разговоры. — Эксперт снова вышел из-за стола. — Не рассуждайте за других. Иначе, я здесь отдам вас под арест на тридцать суток. Мне важна безопасность американцев, а не бравада амбициозных оловянных солдатиков. Мне важно успешное выполнение задания, но не игра в задание. Кру-у-гом! Ступайте с богом, пока он еще рядом.

Крафт в бешенстве играл кулаками за спиной, скрипели зубы от бессилия, но, но, но… Выскочил из кабинета и сбежал вниз в подвал, где располагалась его офицерская группа.

— Подполковник! — Еще не остыв от ярости, резко обратился он, к дремавшему Споуну. — Чего этот церэушник Маккинрой не по уставу и не понятиям действует? По какому праву он снимает меня с должности и ставит вас на мое место? Чего стоят эти китайские неучи по сравнению с нами.

Споун со знанием дела, но беззлобно пояснил.

— Просто вы, дорогой полковник: вернее, вам, не пришлось ранее работать с сэром Маккинроем. Он прекрасно знает, что, где и как. Он прекрасный руководитель. У него редко гибнут люди. Очень редко. У него еще не было проколов. Насколько я знаю. Зря вы встали на дыбы. Он повыше нашего директора ЦРУ.

— А я, что, не полковник?

— Вы знаете, дружище, есть звание, но есть должности. Они не подчиняются никакой логике. Такие, как эксперт, работают от президента. Как я понимаю, ЦРУ для него просто прикрытие. Какая-то занятная легенда. Для него нет закрытых дверей. Куда он ни позвонит, сразу выполняют только его, вроде бы как, как он говорит, скромные просьбы. Если он прикажет идти в подчинение хоть самому сатане, значит так нужно. Нужно для дела.

— А что этот, деревенщина, монах? Он же никто. Где он учился? Где воевал?

— Да, монах. Но, непотопляемый. Он уже здесь, в горах, живая легенда. Достаточно того, что монахи его выучили тому, о чем мы и догадываться не можем. Там такие секреты, что нашим ученым, и специалистам, все это темная «терра инкогнито». Что-то у них такое, в общем, не от людей. Они гораздо ближе к богам, чем мы все вместе взятые. Тем более, что сам монах, более трех лет обучался на наших базах. И это, полковник, не те монахи, которые молятся. Это те, которые занимаются чем угодно, только не монашеством. Они хорошо ориентируются и в политике, и в бою. А свои горы они, в любом случае, знают лучше нас. Лучше, чем мы свое оружие.

— Что ты меня разводишь. — Окрысился полковник. — На повышение тянешь. Наших спецов в придаток каким-то неизвестным козлам. Нас в штабе не поймут.

Но Споун не обиделся. Сам военный, он понимал обиды и карьерного характера, и просто специфику спецназа.

— Никто, сэр, и не будет знать об этой операции. У сэра эксперта все вне плана.

Крафт начал понимать, что погорячился.

— Может быть. Извини меня. Крепко задело внутри. Не по себе как-то. Будто я неуч из молодых. Обидно. Не понимаю этого шпиона. Хотя, я их и недолюбливаю. У меня уже тридцать лет рискованной жизни, раны. А здесь? Стар, что ли? Не я ли один из лучших спецов?

— Все так, сэр. Но, сэр Мак еще дипломат, политик, эксперт. Он знает, он решает. Он и с монахами очень близко сошелся. Хотя, если вдуматься, зачем ему они, эти горы, тибетцы?

— Он мог бы и пояснить. Что я не понял бы? Разве бьют сразу приказом по голове. Что я пешка, робот? Как солдатика нестроевого. Будто на хозработах.

Споун отдал честь уже бывшему командиру. Быстро поднялся в кабинет к эксперту. Тот по старому знакомству встретил его у дверей. Поздоровался. Подошел к окну, задумчиво спросил:

— А вас, подполковник, не грызет чувство обиженности, американского шовинизма, исключительности?

Споун широко заулыбался.

— Никак нет, сэр. Все в нормале. Никаких проблем.

— А почему это Крафт так взбеленился?

— У него восемь боевых наград. Есть повод для высоких амбиций. Считает себя лучшим в спецподразделениях.

— Он тридцать лет служит. Пора на пенсию.

— Хочет еще пострелять.

— По отчетам прошлых операций, рапортам, да и по вьетнамской войне, у него довольно большие потери. Где-то, даже и не объяснимые, не подтвержденные оперативной обстановкой.

— Это операционные издержки. Все же война.

— Война-то война. Но и война не все списывает. Мы же не Московия, где за потери не отчитываются. У мусульман это считается нормальным. Там служат богу, султану, шейху, деньгам. А у нас это несоответствие по службе. Считаю нелишним назначить комиссию по проверке его службы во Вьетнаме.