Воспламенение

— Почему? Потому что мы правы? — Пит обертывает руки вокруг меня. Я издаю небольшой визг от боли в копчике. Я пытаюсь превратить это в звук негодования, но могу видеть в его глазах, что он знает, что причинил мне боль. — Ладно, Прим сказала запад. Я отчетливо слышал запад. И все мы идиоты. Ну, как?

— Лучше, — говорю я, принимая его поцелуй. Потом я смотрю на Миротворцев, как будто внезапно вспоминаю, что они тут. — У вас, вроде, сообщение для меня?

— От Главы Миротворцев Треда, — говорит женщина. — Он хотел, чтобы вы знали, что по забору, окружающему Дистрикт-12, теперь пущен электрический ток, круглосуточно.

— А разве он не был там раньше? — спрашиваю я, слишком невинно.

— Он посчитал, что вы будете заинтересованы в передаче этой информации своему кузену, — говорит женщина.

— Спасибо. Я скажу ему. Уверена, Теперь, когда охрана исправила ошибку, мы будем спать намного крепче. — Я слишком напориста, я знаю это, но комментарий дает мне чувство удовлетворения.

Челюсть женщины напрягается. Ничего из того, что планировалось, не прошло, как надо, но у нее нет никаких дальнейших указаний. Она делает в мою сторону быстрый поклон и уходит, мужчина направляется вслед за ней. Когда мама закрывает за ними дверь, я опираюсь на стол.

— В чем дело? — спрашивает Пит, поддерживая меня.

— Я ушибла левую ногу. Пятку. И у моего копчика тоже был не лучший день. — Он подводит меня к одному из кресел-качалок, и я усаживаюсь на мягкую подушку.

Мама снимает мои ботинки.

— Что произошло?

— Я поскользнулась и упала, — отвечаю я. Четыре пары глаз смотря на меня с недоверием. — На льду. — Все мы знаем, что дом наверняка прослушивается и небезопасно говорить прямо. Не здесь, не сейчас.

Сняв мой носок, мама пальцами исследует кости в моей левой пятке, и я вздрагиваю.

— Может быть перелом, — говорит мама. Она проверяет другую ногу. — Эта, кажется, в порядке. — Она предполагает, что копчик сильно ушиблен.

Прим отправляют за моей пижамой и халатом. После того, как я переодеваюсь, мама приносит для моей левой пятки пакет со снегом и кладет ее на подушку. Я съедаю три тарелки тушеного мяса и половину булки, в то время как остальные обедают за столом. Я смотрю на огонь, думая о Бонни и Твил, надеясь, что сильный мокрый снег скрыл мои следы.

Прим подходит и садится рядом со мной на полу, кладя голову мне на колени. Мы сосем мятные леденцы, пока я зачесываю ее белокурые мягкие волосы за уши.

— Как школа? — спрашиваю я.

— Все нормально. Мы изучали угольные отходы, — говорит она. Мы смотрим на огонь некоторое время. — Ты собираешься примерить свои свадебные платья?

— Не сегодня. Может быть, завтра, — отвечаю я.

— Подожди, пока я не вернусь домой, ладно? — просит она.

— Конечно. — Если меня сначала не арестуют.

Мама дает мне чашку ромашкового чая с дозой успокоительного сиропа, и мои веки начинают немедленно тяжелеть. Она забинтовывает мою поврежденную ногу, и Пит вызывается довести меня до кровати. Я встаю, опираясь на его плечо, но я так сильно шатаюсь, что он просто подхватывает меня и несет наверх. Он укрывает меня одеялом и желает спокойной ночи, но я ловлю его руку и удерживаю. Побочный эффект успокаивающего сиропа в том, что он делает людей менее сдерживающимися, как белый ликер, и я знаю, что должна контролировать свой язык. Но я не хочу, чтобы он уходил. На самом деле, я хочу, чтобы он лег со мной и был здесь, когда кошмары нападут на меня сегодня ночью. По некотором причинам, которые я не могу сформулировать, я знаю, что не позволила бы себе попросить его об этом.

— Не уходи пока. Только, когда я засну, — говорю я.

Пит садится на краю кровати, грея мою руку в своих.

— Я почти решил, что ты передумала сегодня. Когда ты опоздала на обед.

Я чувствую себя будто в тумане, но все же могу предположить, что он имеет в виду. Заряженный забор, мое опоздание и Миротворцы, ожидающие меня… Он думал, что я сбежала, возможно, с Гейлом.

— Нет, я сказала бы тебе, — говорю я. Я тяну к себе его руку и прислоняю ее внешнюю сторону к своей щеке, улавливая слабый аромат корицы и укропа от хлеба, который он, должно быть, пек сегодня. Я хочу рассказать ему о Твил и Бонни, восстании и воображаемом Тринадцатом, но это не безопасно, к тому же, я чувствую, что засыпаю, так что, я только выдаю еще одно предложение:

— Останься со мной.

Пока успокаивающий сироп затягивает меня, я слышу его шепот в ответ, но не разбираю его.