Воспоминание

Попасть было несложно – дверь свободно шаталась. Войдя в вагон, он ничего не увидел, было очень темно. Даже тоннельное освещение не могло дать точную картину происходящего. Из этой темноты доносились крики мужчин и женщин, плачи детей. Тогда Андрей Михайлович достал из своего снаряжения небольшой светодиодный фонарик, включил его и о ужас! Выбитые стёкла. Пол, стены и крыша, были словно подгорелые. Некоторые люди были тяжело ранены, другие мертвы. На его свет стали оглядываться все те, кто смог подавать признаки жизни. Но сказать что-либо ему никто не мог, потому что всех, кто остался жив, одолела паника. И эта паническая атака взяла верх над спокойствием. И воцарился хаос. Тогда он понял, что сработало взрывное устройство.

Нужно было действовать. Далее начал брать ситуацию под контроль. Успокаивать пассажиров, призывать к спокойствию и порядку. Всем, кто ещё жив остался, Андрей Михайлович начал оказывать первую медицинскую помощь. Дезинфекция и перевязка ран, иммобилизация пассажиров с переломами с последующим наложением шин на места переломов, удаление диванов и поручней с пострадавших. Всем, кому нужно было обеззараживать раны, было невероятно больно от воздействия на рану антисептического препарата. Скорее не больно, а горячо, потому что обжигало как на костре. Выпрямление мест переломов, если таковы действительно можно было исправить, сопровождалось адской болью и мятежным криком. Тяжесть от диванов и спинок заставляли руки, ноги и туловище ещё несколько секунд находиться в неподвижном состоянии. Мёртвых, к сожалению, уже было не спасти. Кто-то плакал над ними, кто-то умер без сопровождающего…

Пока Андрей Михайлович занимался пострадавшими, из другого вагона заходит машинист поезда. Увидев, как незнакомец оказывает очередному пассажиру реанимационные мероприятия, громко заявляет на весь вагон:

– Уважаемые пассажиры! Сейчас будет эвакуация из тоннеля! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и порядок, возьмите свои вещи и выходить будем через весь поезд!

Услышав это, почти все выжившие и раненные пассажиры начали в суете набираться сил. Паника стихла, но всего лишь наполовину. Кто-то осознал, что всё налаживается, а кто-то продолжал паниковать. Кто-то был без вещей, у кото-то сумки, портфели и пакеты были повреждены и стали собирать остатки личных вещей с пола себе в карманы, в охапку, но лишь единицам повезло с целыми вещами. Далее машинист назначал небольшие группы из пяти человек из числа выживших. В составе каждой группы назначал старшего. После того, как машинист сформировывал группы, инструктировал, чтобы шли до конца поезда, спокойно, не торопились, чтобы спускались через кабину машиниста по спасательному трапу на путь, а после спуска на путь, не прикасаясь к контактному рельсу, никуда не сворачивая, продолжили самостоятельно движение прямо, где будет станция.

Когда машинист набирал следующую группу для эвакуации, последнего в этой группе назначил Андрея Михайловича, который закончил оказывать первую помощь последнему пострадавшему в этом вагоне, и его же назначил старшего этой группы. Только машинист начал инструктировать о проходе в тоннель, как Андрей Михайлович перебил его:

– Нужно отсюда унести мёртвых, я этим займусь, а Вы пока что остальными выжившими занимайтесь.

Машинист сначала было хотел возразить, ведь это же нарушение его должностных обязанностей по эвакуации людей из тоннеля во время чрезвычайных ситуаций. Был бы Андрей Михайлович не по форме, даже имея при себе служебное удостоверение, машинист бы не дал ему волю. А то потом на разборках спросят мол почему машинист позволил одному из пассажиров бегать по тоннелю туда-сюда? Но одетый по форме Андрей Михайлович полностью развеивал все сомнения машиниста в его уверенности. И тогда машинист движением руки словно отстранил Андрея Михайловича от этой должности, назначил нового старшего группы, проинструктировал и отправил группу по указанному назначению. Машинист дальше назначал группы и отправлял.

Андрей Михайлович закинул сумку за спину, взял на руки одного мёртвого и отправился в головную часть поезда, соблюдая все меры предосторожности. По дороге в головную часть поезда кто-то между собой переговаривался о случившемся, кто-то молча шёл, кто-то шёл совсем подавленным, кто-то скорбел о погибшем его спутнике, кто-то молился… Как и велел машинист, дойти до головного вагона и спуститься на путь через кабину машиниста. Осторожно среди остальных, проходил через дверные проёмы между вагонами, затем через дверь в кабину машиниста, а вот и тот самый спасательный трап. Из кабины машиниста доносились команды поездного диспетчера: «Сорок восьмой маршрут, Вы следуете до «Парка культуры» под оборот», «Двадцать пятый маршрут, Вы следуете до станции «Комсомольская» и далее в депо по светофору «Д», «Пятьдесят шестой маршрут, отправляйтесь». «Ужас! Как машинисты это понимают?» – подумал Андрей Михайлович.