Воспоминания: 1802-1825

После этого мы направились в Брайтон, где часть общества собирается для принятия морских ванн и привлеченная расположенной там резиденцией регента. Резиденция расположена в доме, построенном и украшенном в китайском стиле, конюшня готической архитектуры и английский сад придают этому обиталищу милый и своеобразный вид. Я провел часть дня у этого счастливого государя, который был слишком слаб, чтобы причинять зло, и достаточно силен, чтобы делать добро. Он был первым среди 12 миллионов англичан и управлял 50 миллионами азиатов, африканцев и американцев, входивших в его империю. Утром он завтракал в Манеже, где я забавлялся, рассматривая его многочисленных лошадей, затем я сопровождал его в долгой прогулке за городом. В восемь часов вечера все общество снова встретилось у него для ужина. Без сомнения, его стол был самым блестящим из всех возможных, казалось, все части света нашли свое место на этом пиру. Регент выделялся своим любезным и добрым обхождением, он придавал свежести разговору. Он представлял гостей, много пил, но, вопреки возводимой на него клевете, я никогда не видел его пьяным. В 11 часов он встал из-за стола, чтобы принять ожидавших его в гостиной дам, заканчивался день небольшим концертом или маленьким балетом. Таким образом, я провел в Брайтоне около двух месяцев, исследовал окрестности, участвовал в скачках, купался в море. Оттуда мы с сестрой поехали в Уилтон-хаус, поместье лорда Пемброка, женатого на сестре графа Воронцова. Там собрались все русские из Лондона, включая самого графа, и надолго образовали нечто вроде русской колонии в одном из наиболее красивых владений Англии. Этот замок был примечателен по количеству античных статуй, которые его украшали, и красивым мостом в саду, копией которого является сооружение в Царском Селе. Там я покинул свою сестру, своих друзей Воронцова и Льва Нарышкина, своего шурина и направился на поиски корабля, который должен был доставить меня в Готтенбург.

* * *

Плавание было удачным, но весьма неприятным, потому что моими попутчиками были пара евреев и несколько молодых коммерсантов, половина из которых страдала морской болезнью. На седьмой день наше небольшое судно вошло в скальные фиорды, которые защищали порт Готтенбург, и покрывали почти все шведское побережье. Нужен был опытный лоцман, чтобы лавировать между этими морскими камнями, многие из которых были скрыты под водой.

В Готтенбурге собрался весь королевский двор Стокгольма. Туда прибыли старый король Карл XIII с супругой с тем, чтобы встретить кронпринца Карла-Юхана, только что завершившего присоединение Норвегии к шведскому престолу. Это была цена услуг Швеции соединенной Европе в борьбе против Наполеона. Однако потребовалось применить силу для того, чтобы получить обещанное на политическом уровне. Датский принц Христиан призвал норвежцев защищать независимость своей родины. Исконная вражда между двумя нациями обещала войну до последней крайности, воззвания принца были проникнуты силой и храбростью, казалось, что все норвежцы встретили их восторженными криками. Кронпринц Шведский вошел в Норвегию во главе закаленной в боях, дисциплинированной и преданной своему полководцу армии. В стране не было политического единства, поэтому только сила оружия должна была решить судьбу Норвегии.

Но действия датского принца были менее решительны, чем его воззвания: увидев реальную опасность, он укрылся в Христиании. Со дня прихода на норвежскую землю кронпринц Шведский стал обращаться с ее жителями с отеческой заботой, он приказал своим солдатам помогать крестьянам в уборке урожая, он провозгласил принципы свободы и милосердия и установил совершенное равенство между шведами и норвежцами. Он направил одного своего адъютанта узнать настроения принца Христиана, наказав ему особенно внимательно отнестись к впечатлению, которое окажет на принца первый артиллерийский обстрел, якобы по ошибке направленный на город, где он тогда укрывался, в самый момент переговоров. Принц Датский являлся одним из тех бравых участников военных парадов, которые никогда не слышали грохота орудий. Ему было достаточно услышать его и увидеть разрушения в городе, как храбрость покинула его, и он решился на капитуляцию. Норвежцы были довольны обещаниями кронпринца Шведского, в тоже время они не имели большой надежды на военные способности своего командующего, которого стали покидать один за другим и переходить к неприятелю.