Воспоминания: 1826-1837

Под командованием адъютанта Толстого я направил две роты егерей занять дорогу через лес на выходе из долины Козлуджи. Нетерпение императора не позволило нам ожидать дольше, и на следующий день мы свернули лагерь. В первый раз император уступил настойчивым просьбам свиты и согласился до выхода из леса двигаться рядом с пехотой, следуя между авангардом и первыми рядами наших двух слабых батальонов. Один из наших егерей получил пулю из засады, которую разведчики не смогли обнаружить. Через несколько часов мы оказались на возвышенном и весьма приятном для глаз плато, покрытом великолепной растительностью.

Наконец, высланные вперед казаки увидели вдалеке Варну, берег моря и наш флот. Этот вид был столь же величественен, сколь и радостен для нас. Он вселил в нас уверенность в том, что Меншиков осуществил требуемые действия и наш флот занял ту позицию, которую ему было приказано. Достигнув небольшого укрепления, мы нашли в нем казачий пост и ставку отряда генерала Делинсгаузена. Здесь мы узнали о том, что ему пришлось выдержать жаркие бои на подступах к Каварне. Совершив утомительный изнурительной жарой переход, мы стали лагерем в этом месте. Ночью нам, наконец, сообщили о том, что накануне, соединившись с отрядом князя Меншикова, генерал Делинсгаузен побил все вышедшие из крепости войска, и после ожесточенного сопротивления отбросил их обратно в город. Затем он укрепился на высотах, господствовавших над городскими окраинами.

На заре мы вновь отправились в путь и к десяти часам утра достигли расположения князя Меншикова. У наших ног лежала Варна со всеми своими укреплениями, разноцветные палатки турецкого лагеря, их знамена, центр города и наши линейные корабли. Император объездил все войска, поблагодарил 13 и 14-й егерские полки, которым столько пришлось выдержать во время осады Анапы, и обсудил с князем Меншиковым план штурма Варны. Затем он вновь сел на лошадь с тем, чтобы, вернувшись на несколько верст назад, оказаться в приготовленном для него месте посадки на корабли. Высокие и покрытые лесом берега, по которым надо было спускаться по одному, с риском сломать себе шею, представляли большие трудности для перевозки наших обозов и кухонных принадлежностей. Это дело было поручено конным артиллеристам донских казаков, и там, где они опасались спускаться даже пешком, были найдены способы провезти передки своих пушек. Наш переход прикрывал пехотный батальон, который князь Меншиков расположил в густом кустарнике и на склонах, спускавшихся к Варне. Все в поту, мы не без труда спустились на берег моря там, где между скал находилась небольшая бухта. Там нас ждала большая лодка с матросами Гвардейского Морского экипажа, теми самыми, которые в Петербурге были гребцами императора. Весь Морской экипаж вышел из Петербурга с остальными полками и теперь находился на различных линейных кораблях. Прислугу и обоз разместили в другой лодке.

В море нас ждал пароходный катер для того, чтобы побыстрее доставить нас на трехпалубный адмиральский корабль «Париж». Впервые вступившего на борт корабля черноморского флота императора встретил адмирал Грейг. С палубы «Парижа» мы видели Варну на всем ее протяжении, вплоть до каждой амбразуры на укреплениях. Огромный рейд был достаточно хорошо укрыт от северного и южного ветра, но оставался открытым для ветра восточного. Наш флот, состоявший из девяти линейных кораблей, множества фрегатов и корветов, большого количества малых и транспортных судов, находился прямо напротив минаретов и артиллерийских батарей Варны. В то время, пока наши люди и обоз перемещались на борт фрегата «Флора», который должен был доставить нас в Одессу, на верхней палубе для императора был накрыт обед. К вечеру император прибыл на это судно, подняли якорь, паруса наполнились ветром и в первый раз штандарт императора был развернут на этом море, к которому так страстно стремился Петр I, и которое было завоевано Екатериной II. Весь флот приветствовал императора залпом из всех орудий, сообщив, тем самым, удивленным туркам о присутствии и отбытии российского государя. Погода была прекрасной, благоприятный, но не слишком сильный ветер дул в стороны родных берегов, которые предстали перед нашими глазами на следующий после отплытия день. Этот морской переход доставил нам большое удовольствие.

* * *