Воспоминания: 1826-1837

Император был недоволен поражением принца Вюртембергского. С целью лучше понять силы и замыслы противника император приказал своему адъютанту полковнику Залусскому, поляку по происхождению, силами нескольких эскадронов конных егерей и двух батальонов гвардейских егерей провести разведку боем. Этот небольшой отряд незаметно пересек пространство, отделявшее его от противника, и неожиданно появился на расстоянии ружейного выстрела от турецкого лагеря. Полковник Залусский слишком долго колебался, чтобы принять нужное решение, и скомандовал отступление только тогда, когда это стало почти невозможно. Оправившись от удивления, турки успели вскочить на лошадей и окружили наш небольшой отряд. Офицерам гвардии не хватало военного опыта, а командир полка, никогда не участвовавший в войнах, не заслужил доверия своих солдат. Вскоре паника смешала наши ряды, а густой кустарник не позволял долго держаться. Полковник Залусский со своей кавалерией пустился в бегство и оставил пехоту без прикрытия. Было потеряно воинское знамя, и почти половина двух гвардейских батальонов пала под ударами турецких сабель. Новость об этом печальном событии была сообщена императору по телеграфу, он приказал мне принять командование всем отрядом и на месте решить, не будет ли завтра возможности смыть позор с гвардейских егерей. Прибыв в лагерь после наступления ночи, я был неприятно поражен унынием, написанным на лицах высших офицеров. Неопытные гвардейские офицеры были повергнуты в ужас поражением двух батальонов. Я увидел, что потребуется несколько дней для того, чтобы воодушевить войска, и что было бы опасно вновь бросать их в бой на той же местности, которая еще была покрыта трупами их товарищей, и где в густом кустарнике было трудно поддерживать порядок и координацию действий. Я принял решение ничего не предпринимать, и воспользовался ночным временем для того, чтобы перевести батальоны на другое место, чем, как минимум, защитить их от неожиданной атаки.

Тем временем, неприятель, который мог бы воспользоваться своим преимуществом и приблизиться к нашей позиции, остался на месте, чем дал нам возможность спокойно укрепить наш лагерь и перегородить редутами пути, по которым гарнизон Варны мог бы оказать ему помощь. Меня приехал заменить бывший командир л. — гв. Егерского полка и командир гвардейской дивизии генерал Бистром. Он привез приказ по войскам императора, по которому егерский полк расформировывался, а личный состав передавался в 13-й и 14-й егерские полки с тем, чтобы в них снова завоевать честь, которую они потеряли в последнем бою. После взятия Варны полк вновь был восстановлен, частично из солдат и офицеров этих двух храбрых полков. Со слезами на глазах и с бранью на устах Бистром зачитал приказ по войскам императора. Все солдаты пришли в ужас от стыда и от упреков их старого и заслуженного командира. Надо отдать им справедливость, с этого времени они искупили свою вину усердием и отвагой во всех испытаниях, которые они блестяще выдержали. Тем временем, турки, воодушевленные своим двойным успехом, двинулись вперед и расположились перед нашим лагерем. Их появление почти на виду Варны вновь вселило в осажденных надежду и мужество. Неприятельские вылазки стали происходить чаще, а сражения стали более ожесточенными. Пробовали атаковать вражеский лагерь, но в силу его прекрасной расположенности после значительных потерь от этого отказались.

Тем временем, наши укрепления все больше приближались к стенам крепости. Был форсирован ров, и наши минеры приступили к захвату укреплений. Артиллерия сильно обстреливала ров, и часто там бились холодным оружием. Приготовили одну мину, и на заре все было готово для захвата бастиона. После того, как прогремел взрыв, и воздух наполнился дымом и пылью, на штурм пошли отряд матросов и рота гренадер Измайловского полка. Им удалось продвинуться довольно далеко в город. Испуганные турки бежали, и наши люди, вдохновленные мужеством, преследовали их на улицах города. Тем не менее, придя в себя от испуга, они обрушились на наших солдат и вынудили их к отступлению. Возможно, что город был бы взят силой, если бы эта атака была поддержана несколькими другими полками. Но в намерения императора входил только захват пролома в стене. Он не хотел общего штурма, опасаясь больших людских потерь, у него было не так много людей для того, чтобы рисковать значительным их сокращением. Этого приступа было достаточно для того, чтобы показать туркам всю бесполезность даже самого длительного сопротивления. Уже через два дня перешедшие в наш лагерь дезертиры рассказали нам о том, что в гарнизоне крепости царит страх, и что между двумя главными командирами крепости отсутствует единство, что почти переходит во враждебность.