Воспоминания: 1826-1837

Таким образом, эта важнейшая крепость Варна оказалась в наших руках со всем снаряжением и запасами. Император немедленно появился в городе. Он пожелал спуститься в ров там, где работали наши минеры, внимательно изучил все то, что было приготовлено нашими инженерами, он поднялся на укрепления, где была пробита брешь, и обошел часть наступательных позиций. Турки спокойно сидели, покуривая свои трубки, и смотрели на нас с безразличием. На следующее утро император верхом въехал в крепость с тем, чтобы осмотреть ее целиком. Невозможно было себе представить то зловоние, которое охватило нас, как только мы въехали в город. Оно исходило от огромного количества издохших лошадей, быков и баранов, а также от человеческих трупов, зарытых так плохо, что из земли были видны ноги. Были, также, тела, прикрытые только несколькими горстями земли. Грязь и нищета только усугубляли зловоние. Состояние города после бомбардировки невозможно было описать — разрушенные мечети, стены домов, пробитые пулями или разрушенные бомбами, целые кварталы, превращенные в горы щебня, покрывавшего улицы и указывавшего на следы от домов. Только одна православная церковь осталась нетронутой, что было еще более непонятно, так как она находилась в той части города, которая выходила на рейд, а ведь именно она больше всего пострадала от огня нашего флота и наземных батарей. В этом месте император сошел с лошади и прочитал благодарственную молитву. Церковь была маленькой, очень старой и темной, она была спрятана в глубине двора. Эта церковная служба посреди смерти и разрушений мусульманской страны в греческой святыне, находившейся под властью полумесяца, была величественной и несколько меланхоличной, она оставила у меня глубокое впечатление. Император желал увидеть все сам и самому отдать все распоряжения, он выбрал места для госпиталей и складов, указывал на исправления и улучшения, которые надлежало сделать на крепостных укреплениях, он назначил коменданта крепости и определил численность гарнизона.

В тот же день еще до восхода солнца турецкий корпус, стоявший напротив нашего отряда к югу от Варны, снял свой лагерь и столь стремительно двинулся по направлению к небольшой речке Камчия, что наши войска, начавшие с рассвета их преследование, с трудом догнали неприятельский арьергард. Он был сброшен в воды речки, вся дорога была покрыта вражескими обозами. Наши казаки перешли на другой берег Камчии.

Находившиеся по другую сторону от Варны гвардейские полки вновь заняли свое место в лагере под командованием великого князя. На следующий день император собрал все имевшиеся войска и в присутствии турок, напротив Варны и нашего флота на открытом воздухе, стоя на коленях, была отслужена благодарственная церковная служба. Корабельные пушки и артиллерия дали залп, и этим победным грохотом было отмечено окончание долгой и кровопролитной осады и взятия Варны.

* * *

В октябре месяце пришла непогода, дожди, дороги стали непроезжими. К этому добавилось опустошение местности, активность неприятеля, огромная нехватка продовольственных ресурсов и укрытий от непогоды. Необходимо было срочно позаботиться о зимних квартирах и о стабильной и укрепленной линии обороны по ту сторону Дуная, которая смогла бы сохранить наши завоевания и обеспечить нам исходные позиции для второй кампании. Было решено, что корпус, стоявший у Шумлы, отойдет на другой берег Дуная частично по мосту в Сатаново, частично со стороны Силистрии, которую надеялись захватить до ледохода. Императорская гвардия, также должна была перейти через Дунай и стать лагерем в окрестностях Тульчина. В Варне был оставлен сильный гарнизон, по направлению к нашей границе усиленные отряды располагались в Праводах, в Базарджике, в Костенджи и в небольших крепостях по всему течению Дуная. Главная квартира армии должна была провести зиму в Бухаресте. Все эти планы были составлены императором, который отдал соответствующие приказы и отбыл из армии, предварительно раздав генералам, офицерам и солдатам награды и знаки отличия. Я был удостоен ленты Св. Владимира. Император намеревался ехать по суше, но мы с адмиралом Грейгом склонили его к решению направить свою коляску в Одессу, а самому прибыть туда морем. Для этого мы поднялись на борт прекрасного линейного корабля «Императрица Мария» и при попутном ветре 3 октября стали удаляться от рейда Варны, от нашей армии и флота.

А.Ф. Ланжерон.

Теперь обратимся к последствиям того отступления, которое было предписано нашим войскам, посмотрим на события в Дунайских княжествах и на ту военную кампанию, которую, тем временем предпринял по ту сторону Кавказа генерал Паскевич князь Эриванский.