Воспоминания: 1826-1837

В тот момент, когда смерть Дибича прервала все операции нашей армии, когда в наших губерниях с каждым днем усиливались бунтарские настроения и когда объединенный корпус Гелгуда подкрепил их в Литве, в Петербурге разразилась эпидемия холеры. Без промедления император прибыл в город для того, чтобы отдать приказания и принять там те меры, которые еще считались необходимыми с тем, чтобы бороться с этой ужасной болезнью. Во всех главных кварталах города он сразу же создал госпитали, назначил начальников округов с тем, чтобы заботиться о порядке в этих госпиталях, и чтобы оказывать неотложную помощь заболевшим и особенно детям, которых холера могла оставить без родителей и без средств к существованию. Он поспешил приказать вывести все кадетские корпуса из мест их расположения и расквартировать их в Петергофе, куда переехала вся императорская семья. Только после этого император отправился туда сам.

На следующий день туда же надлежало явиться и мне, между Петербургом и Петергофом был выставлен санитарный кордон. Я уже был на пути туда, когда из Петергофа прибыл фельдъегерь, остановил мою коляску и вручил мне записку от князя Волконского, который предлагал мне прибыть незамедлительно, так как я срочно нужен был императору. Я погнал лошадей, будучи несколько удивлен такой поспешностью, так как накануне пообещал Его Величеству, что вечером буду рядом с ним. У небольшого дома, где расположился император, я выскочил из коляски. Первыми, кого я увидел, были два врача императрицы с расширенными от ужаса глазами, я успел только спросить их, что они здесь делают, и получить ответ, что они приехали лечить императрицу. В этот момент император с полными слез глазами резко взял меня за руку и ввел в свою комнату. Я пристально взглянул на него, он был взволнован так, как я раньше никогда не видел, он сообщил мне, что его брат великий князь Константин умер от холеры. Наступление Хлопицкого заставило его вместе с женой княгиней Лович уехать из Белостока, вначале они бежали в Минск, а затем, видя, что его со всех сторон окружали бунты, он переехал в Витебск в сопровождении только 20 гвардейских жандармов и части кирасир из императорского конвоя. Там он раздумывал о той позиции, которой ему следовало придерживаться, он колебался с возвращением в Петербург, куда был приглашен своим братом Николаем, он полностью прочувствовал униженность своего положения, и он знал, насколько его поведение способствовало развитию недовольства. Он был так несчастлив, как только мог быть несчастлив человек. Будучи несколько недель императором России, он не видел более ни одного уголка в этой огромной империи, где он чувствовал бы себя спокойно. Моральные переживания ослабили его физически, и он стал жертвой холеры. Он страдал всего несколько часов и испустил дух 15 июня. Я не удержался от слез, читая подробности этой внезапной кончины.