Воспоминания о Л. Д. Ландау

Ландау очень был бы нам нужен сейчас не только как физик, прокладывающий новые пути в науке, научный лидер, но и как человек, поддерживающий своим авторитетом чистую моральную атмосферу в науке, бескомпромиссный враг всякой фальши и суесловия. Как-то Померанчук так высказался по этому поводу: «Вы не можете себе представить, какую громадную ассенизаторскую работу проводил Дау в теоретической физике».

Ландау считал, что физика, и не только физика, а любая настоящая наука, должна приводить к конкретным результатам, и с презрением относился ко всякому наукообразию, которое он с насмешкой именовал «die Neubegrundungen der Grundlegenden» или даже хуже — «кислощенством».

Ландау очень скептически относился ко всяким рассчитанным на рекламу сенсациям в науке. Типичным для него высказыванием по такому поводу было: «Люди, услышав о каком-то необыкновенном явлении (в науке или в жизни), начинают предлагать для его объяснения малоправдоподобные гипотезы. Прежде всего рассмотрите простейшее объяснение — что это все вранье».

Ландау считал, что научный лидер обязательно должен иметь свои собственные и значительные научные результаты, только в этом случае он имеет моральное право руководить людьми и ставить перед ними задачи. Он говорил: «Нельзя делать научную карьеру на одной порядочности — это неминуемо приведет к тому, что не будет ни науки, ни порядочности».

И этого Дау — «ассенизатора в науке» — теперь нам очень не хватает.

Ю. Каган

ДАВАЙТЕ ВОЗЬМЕМ ИНТЕГРАЛ…

Впервые я встретился с Л. Д. Ландау весной 1949 г. при очень памятных для меня обстоятельствах. Я учился в созданном после войны Московском инженерно-физическом институте (МИФИ), где сам Ландау не преподавал, но целый ряд его учеников читали лекции. Обстановка была редкостно камерной. На курсе было всего несколько десятков студентов, отношения между ними и преподавателями носили подчас неформальный характер, и профессора знали многих студентов по имени. Однажды в перерыве А. И. Алиханьян, читавший нам лекции по ядерной физике, спросил меня, не хотел бы я заниматься теорией космических лучей. При этом он добавил, что, если я соглашусь, он будет просить Л. Д. Ландау взять меня в аспирантуру с ориентацией на это направление, к которому Ландау питал несомненный интерес. (А. И. Алиханьян в те годы заведовал лабораторией космических лучей в том же Институте физических проблем, где работал Л. Д. Ландау.) Конечно, сочетание имени Л. Д. Ландау со словами «космические лучи», а в ту пору мы все хотели заниматься ядерной физикой, делали мой ответ однозначным.

Уже на следующей неделе А. И. Алиханьян сообщил мне, что Л. Д. Ландау в ближайшее время пригласит меня встретиться с ним. Естественно, что этой недели было достаточно, чтобы по каналам студенческой молвы я узнал весь набор легенд, который сопровождал имя Л. Д. Ландау. По правде говоря, информация была устрашающей. Легенды гласили, что он резок и нетерпим, что попасть в аспирантуру можно, только сдав ему предварительно экземены по всей теоретической физике (уже тогда фигурировало название «Ландау-минимум»), что прежде, чем обсуждать любую проблему, он учиняет собеседнику экзамен вне зависимости от его возраста и положения и т. п. Поэтому я просил А. И. Алиханьяна передать, что я готов немедленно начать сдавать весь теорминимум, но хотел бы избежать экзамена при первой встрече, боясь, что уровень полученных нами в институте теорфизических знаний заметно ниже уровня опубликованных к тому времени книг Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшица.

Когда после следующей лекции мы поехали в Институт физических проблем, А. И. Алиханьян заверил меня, что он обо всем договорился с Л. Д. Ландау в точном соответствии с моей просьбой и беседовать мы будем втроем. Застали мы Л. Д. Ландау во дворе института, где он на ходу беседовал с кем-то из сотрудников. Поздоровавшись и сказав: «Ах, это вы?», он пригласил меня к себе домой (он жил здесь же на территории института), сказав небрежно: «Артюша, ты нам не нужен, мы поговорим сами». Извиняюще глядя на меня, А. И. Алиханьян пытался настаивать на беседе втроем, но все его попытки были с улыбкой отвергнуты.