Воспоминания о России

Вероятно, сказывалось то, что я с четвертого класса начал ходить в городской дом пионеров, на шахматный кружок. Был довольно сильный руководитель кружка, мастер спорта Гречкин, и он смог нас заинтересовать, хотя, вроде, ничего для этого не делал, просто разбирал с нами партии великих шахматистов, рассказывал об их жизни, указывал наши ошибки в партиях, которые мы разыгрывали между собой. Нас удивляло, что он, прохаживаясь между столами во время нашей игры, успевал запомнить и оценить многие ключевые моменты игры. И потом устраивал по памяти разборы партий, ни разу не ошибаясь.

В кружке быстро получил четвертый разряд по шахматам и уже в шестом классе – третий. Для второго разряда нужно было набрать соответствующие балы на соревнованиях, но я не успел это сделать, так как в седьмом классе меня заставили поступить в музыкальную школу. Впрочем, – это отдельный разговор.

В пятом классе меня приняла в свои ряды самая сильная группировка в классе. Я и сейчас помню фамилии этих ребят: Тескер, Евстратов, Шварцкройн, Коган и, кажется, Ляпин. Все они хорошо учились, и были поэтому любимчиками Неонилы Викториновны (кроме Когана). Евстратов, Тескер и Шварцкройн жили в одном многоэтажном доме, кажется, в «Доме грузчиков» на Рабоче-крестьянской улице. Это была центральная улица нашего района. А в «Доме грузчиков» (и в соседнем «Доме консервщиков») проживала элита района – семьи работников районных организаций и МВД. Я не упомянул, что здание МВД находилось тогда на нашей Клинской улице, в соседнем квартале. Помпезный «Желтый дом» МВД над Царицей тогда еще не был построен. Между Клинской и Рабоче-крестьянской улицами – только Ковровская улица.

Тескер был всегда круглым отличником. Я его встречал и позднее, он учился в Москве, закончил МИФИ, и позднее стал руководителем крупного КБ в Волгограде. С остальными ребятами встречался позднее только иногда, в основном на пляже. Я уже сказал, что все они учились хорошо. Стыдно было учиться хуже, и мои оценки быстро поправились. Кроме русского языка, по которому продолжал получать только четверки. Мы разошлись после шестого класса. Я переехал с родителями в Центральный район и перешел в 9-ю школу. Они после седьмого класса поступили в 50-ю школу.

Собственно, про 38-ю школу мне нечего больше сказать. Там мы только мучились. Вся жизнь проходила во дворе или на нашей улице. Весной 1950 года мы переехали в другой дом, в том же квартале, но на другой стороне улицы. Генерал – командующий корпусом – освободил большой дом, и там разместили сталинградский Военторг. Одну комнату и кухню выделили нашему семейству. Папин кабинет имел три двери, собственно, это была раньше маленькая проходная комнатка. Одна дверь вела в спальню, вторая дверь через коридорчик – в прихожую и далее на кухню или во двор, через третью дверь можно было пройти в остальные помещения Военторга.

Дверь в спальню забили через пару месяцев. Потом, через полгода, заложили кирпичом дверь в коридорчик. И там образовалась маленькая изолированная комнатка длиной почти в два метра и шириной более метра. Там поселили меня. Так мы отгородились от Военторга, и теперь наша квартира стала включать две комнаты, прихожую с голландской печкой и кухню с большой печью, на которой мама готовила еду. Был и отдельный относительно теплый туалет. Эту роскошь я увидел впервые. Раньше я знал только туалеты на улице. Кроме того, на кухне был кран, из которого в любой момент можно было набрать воду. Да, я забыл грязный сарайчик, который был тоже под нашей крышей, рядом с туалетом. Мама сразу же поместила в нем кур. Позднее кур мы выселили в большой сарай на улице, сарайчик капитально отремонтировали, превратив его в очень симпатичную новенькую комнату, правда, с низким потолком. Там поселился Натан. В общем, получилась приличная, удобная квартира.

После того как Натан ушел учиться в спецшколу ВВС, в его комнате один год жила наша двоюродная сестра Нэлла из Ейска. Потом еще год у нас жил Изя, папин знакомый (или дальний родственник?) по Житомиру, весьма своеобразный человек. Молодой, обаятельный, пользующийся постоянным успехом у женщин. Это был неиссякаемый источник анекдотов. Он недавно женился, но нормальной специальности не было, работу в Житомире не мог найти и приехал попытать счастья в Сталинграде. Папа устроил его куда-то экспедитором, но зарплата была мизерная, в торговые аферы он влезать не хотел, да и папа строго предупредил его на этот счет. А может быть, у него уже был печальный опыт. Но жить нужно, и Изя два-три раза в неделю ходил в Дом офицеров играть в преферанс. Игрецкое счастье или умение, но он каждый раз был в выигрыше, и приносил домой 25–50, а иногда и сто рублей. Для него это была хорошая прибавка к зарплате, и он мог что-то отсылать в Житомир.