Воспоминания одной звезды

Парк Лазенки был спланирован и устроен вдоль старого русла Вислы еще в конце XVIII века по воле последнего польского короля Станислава Понятовского. Здесь были и прекрасные аллеи под величавыми деревьями, и искусственные водоемы, и множество цветочных клумб, и небольшие, элегантные, белоснежные палладианские виллы. Самым элегантным строением был небольшой белоснежный дворец, служивший королю летней резиденцией. От его портика с коринфскими колоннами к озеру вели широкие каменные ступени. А на острове посреди этого озера и сегодня можно видеть театр под открытым небом, где мы и давали представление в 1911 году. Экипажи подвезли нас к амфитеатру на берегу озера. Там, точь-в-точь как в древности, в Афинах, рассядутся зрители. Мы перешли на остров по небольшому пешеходному мостику, устроенному так искусно, что со стороны, даже с небольшого расстояния, его попросту невозможно заметить. На острове со всех сторон, кроме одной, обращенной к зрителям, были густые заросли цветущих растений, их было столько, что сцена походила на лесную поляну.

Мы появились там в самый разгар невероятных пререканий — так обычно бывает в театре до начала представления. На этот раз оказалось, что нужный свет для па-де-де невозможно выставить и прима-балерина не может выйти на сцену с той стороны, откуда привыкла появляться. Невозможной была даже сама мысль, что вечером удастся показать зрителям балетный спектакль. Правда, к тому моменту, когда зазвучит увертюра, все невозможное окажется не только возможным, но и будет преодолено без особых усилий, а пока кругом стояла сплошная неразбериха, сумятица, все на что-нибудь жалуются, все носятся туда-сюда, кричат, поскольку кое-кто, как всегда, не в состоянии сдержать свои эмоции. В общем, можно подумать, будто вот-вот должно случиться светопреставление, хотя на самом деле нам всего лишь предстояло показать простой, веселый народный балет под названием «Польская свадьба»[19]

.

Подобный кавардак, вообще говоря, возникает перед любым театральным представлением, но на меня все происходившее тогда ужасно подействовало, и я, превратившись в комок нервов, и в самом деле считала, что светопреставление уже началось… Некоторые танцовщицы из-за этого подтрунивали надо мной, даже начинали подразнивать. «Вот, Пола, смотри и учись, — говорили они. — Учись всему. Если хочешь, чтобы к тебе относились как к звезде, надо понять, как ведут себя прима-балерины. Они же начинают представление еще до начала спектакля…» Пожалуй, девочки тогда просто подкалывали меня, однако это и в самом деле совершенно верно. Повышенная чувствительность, импульсивность, темпераментность служат артистке, балерине как предохранительный клапан. Эти качества позволяют избавиться от страхов, раздражения, чувства бессилия или безысходности. Лишь после этого она будет готова с новыми силами глубоко погрузиться в мир чувств и мотиваций того образа, который ей предстоит создать на сцене.

Для актрисы ценнее всего возможность создать реальный образ, чтобы реакции изображаемого персонажа стали самостоятельными, независимыми от самой актрисы. Я всегда с недоверием отношусь к исполнительнице, кто в рамках своей роли задается вопросом, а как бы она сама поступила в данной ситуации. Если это случится, актриса не будет создавать образ, но лишь начнет воспроизводить на сцене черты собственной личности. Первейшая художественная задача — интерпретировать намерения автора. Поэтому пусть ведущая актриса, звезда театра, привыкшая «рвать и метать», устраивая всевозможные выходки перед своим появлением на сцене, ведет себя так, что большинство обычных людей сочтут это недопустимым, совершенно непонятным, все окупится созданием образа на сцене или на экране, который предстанет невероятно искренним, логичным, волнующим, трогающим за душу. Что ж, такое, пожалуй, непросто переносить коллегам этой звезды (и ей после подобной вспышки обязательно нужно извиниться перед ними за все произошедшее), однако зачастую бывает просто необходимо воспользоваться столь сильным очищающим средством, как грандиозная истерика… В целом обстановка в театре не для робких духом. Однако настоящих выдающихся артистов нельзя сравнивать с обычными людьми только на том основании, что актеры — тоже люди. Существует граница между ними, и она определяется одним словом — талант. В самом деле, меня могут восхищать соседские подростки, мальчик и девочка, однако, если они вдруг решат сыграть для меня роли в «Ромео и Джульетте», я скорее всего помру от скуки…