Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века

После знакомства с неразборчивою описью Сторцева я, взяв двух надежных женщин, начал разбирать все по отделам. Столовое и постельное белье в одну сторону, материи и прочее — в другую, посуду — в третью и т. д. Но, что всего более меня удивило при разборе, это то, что там находились в кусках и стопках разные сыры и даже нераспечатанные банки какой-то дорогой французской горчицы, чернослива и проч. в красивых стеклянных банках с золотыми надписями.

Когда вся эта разнообразная дрянь: сыры, горчица и проч. — была собрана в одно место, я спросил Сторцева:

— На что берегли эти никуда не годные деликатесы?

— А как же, — отвечал Сторцев, — это господское добро и мне было сдано на хранение.

Что вы против этого скажете! Только удивляться надо такому честному отношению к соблюдению порученных господских пожитков и состариться при них. Когда за неделю времени все это было разобрано по отделам, вошел П. А. Чихачев, он так и развел руками:

— Сколько тут всякой всячины, и куда с ней деваться?

— Да здесь есть очень ценные вещи, например, столовая посуда, белье и проч.

— На что оно нам, матери теперь не нужно, а мы с братом оба не женаты, и у нас есть все необходимое.

— Вероятно, у вас есть небогатые родственники — подарите им; дайте частичку управляющему.

— Небогатым родственникам сколько угодно, а управляющий ничем не поживится; он не мой управляющий, а матери, и она в него, как в бездонную бочку, все пихает. Все здесь находящееся: куски материи, бархата и проч. — отдайте в церковь, пошлите по полдюжины всякого столового и постельного белья Матроне Андреевне, жене приказчика, а остальное сложите в ящик, я прикажу его разослать кому следует.

Матрона Андреевна была женщина не первой молодости, но еще красивая, румяная, чернобровая. Она была не более года замужем за вольноотпущенным конторщиком из родного моего села Софиевки, а после смерти мужа вышла второй раз замуж за приказчика села Дуровки, человека немолодого и некрасивого, находящегося почти всегда в командировках.

Платон Александрович сильно за ней приударял. Я столовался у приказчика или скорей у Матроны Андреевны, а потому я полагаю, что Платон Александрович ревновал меня к ней. Однажды, как она говорила, он, несмотря на свою важность, вечером стоял у окна, подслушивал и подсматривал за нами. Вскоре он велел подавать мне кушанье от стола управляющего и всячески старался, чтобы я меньше бывал в Дуровке.

По окончании разборки и составления описи бумагам и остальным пожиткам, раз мы сходим со второго этажа дома; на площадке ожидал Платона Александровича местный дьячок с писанным прошением. Платон Александрович начал читать и вдруг вспыхнул и начал громко говорить:

— Что ты врешь, дурак! говоришь, что отец мой милосерд был. Ты отца моего не видел, — он ни разу здесь не был. Вон, каналья!

Дьячок как мячик слетел с площадки. Платон Александрович передал мне это прошение, и я увидел, что дьячок просил помощи лесом, для постройки избы и в конце прибавил текст из Священного Писания: «Будьте милосердны, как Отец ваш милосерд есть»[538]

.

Я улыбнулся.

— Чему ты смеешься?

— Я говорю, что дьячок привел текст из Священного Писания, сказав, что будьте милосердны, как Отец небесный милосерд,

— Вот пойди ты, ведь, вероятно, за мое воспитание заплатили 40–50 тысяч, а я и этого не знал. Позвать дьячка.

Оробевшего и трясущегося дьяка, который удирал из барского двора чуть ли не бегом, возвратили, и он, получив желаемое, упал в ноги.

После введения форм и окончания описи меня назначили ехать в балашовские имения: Гусевку и Анновку, в которых я был с полковником, где было много молокан и откуда бежало немало, как их, так и православных, за Дунай. Приехали мы туда вместе с П. А. Чихачевым.

XXVIII

Платон Александрович Чихачев, как человек и сельский хозяин. Его литературные труды. — Путешествие его за границу. — Близкое отношение к министру. — Посещение его родственником. — Их разговор. — Брат Чихачева Петр. — Стол Чихачева и его день. — Бурмистр Кутьев и поступок с ним Чихачева. — Введение новых конторских форм. — Отношения Чихачева к крестьянам: суровые наказания и вместе добрые отношения к ним. — Отношение к нему местных властей.

Теперь мне кажется, будет нелишним сказать несколько слов о в высшей степени интересной личности Платона Александровича Чихачева. Он на меня произвел такое сильное впечатление, какого не производило ни одно лицо, с которыми судьба сводила меня в жизни; он замечателен своими положительными и отрицательными качествами как человек и только положительными качествами как хозяин. Тут человек в нем исчезал.