Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века

21 февраля (1852) зашел в трактир и узнал, что скончался Николай Васильевич Гоголь. На Никитинском бульваре, в доме графа Толстого[603], где жил Гоголь, весь двор был полон карет. Был губернатор Закревский[604] и много генералов и господ. 23 февраля Гоголя отпевали в университетской церкви. Было очень много народу. Гроб несли студенты до Даниловского монастыря, где его и похоронили. Петр Иванович Крюков говорил, что Гоголь был настолько беден, что даже фрака порядочного не имел. Я видел Гоголя несколько раз, когда он приходил к Хомякову[605]. Я хорошо помню его острый нос и сгорбленную фигуру с опущенной вниз головой. Вечером стал читать «Мертвые души». «Вечера на хуторе» интереснее.

29 марта по случаю праздника Пасхи барыня подарила мне 3 рубля и материю на жилет. Дворовые стали зло на меня смотреть. Я вспомнил рассказ Марлинского о том, как черт с целью перессорить деревенских баб бросил им лент[606]. Сейчас же я запрятал материю подальше.

В мае прочитал в газетах, что в Баден-Бадене скончался Жуковский[607]. Прочитал письмо Жуковского из Баден-Бадена к великой княгине Марии Николаевне[608]. Какое знание, сколько глубоких дум, сколько искренности и мягких чувств. А как хорошо описаны горы, воздух и небо. Какой громадный ум и какая великая душа!

17 июня барыня поехала в Троицкий монастырь и взяла с собой меня и горничную Машу. В гостинице было много знакомых господ. Барыня целые дни проводила с Жуковой и Блохиным, который за ней ухаживал. Вероятно, и он нравился барыне, потому что в его присутствии она была очень оживлена, смеялась и пела даже. Когда же оставалась одна, бывала очень задумчива и сидела молча. Я очень боялся, что барыня может выйти замуж. Неизвестно ведь, каков будет новый барин. Может и в солдаты сдать.

Блохин стал часто приезжать к нам и в Москве, когда мы возвратились. 29 июля барыня получила от сестры своей, Агр. Ал. Дурново, письмо, в котором сообщалось, что сын барыни Александр, служивший уже во Владимирском полку, во время маневров около Петербурга заболел. Сейчас же барыня получила вид на жительство и свидетельство на право выезда из Москвы и уехала по железной дороге в Петербург. Домом стал распоряжаться студент Сергеев, который стал ухаживать за мастеричками. 26 августа получил письмо от Дурново, что барыня заболела воспалением легких. Возвратилась барыня домой только 15 октября, бледная и худая после болезни.

6 декабря по Москве распространился слух, что граф Закревский велел подать в отставку коменданту за то, что он наказывает людей своих ежедневно. Пичулин[609] был выслан из Москвы за жестокое обращение с людьми. У него была привычка каждый раз, когда с него снимали сапоги, толкать носком сапога в лицо. Как-то он много проиграл в клубе и, приехавши домой, так ткнул сапогом в лицо лакею, что тот упал замертво и не приходил в сознание всю ночь. Жена его утром побежала к камердинеру графа Закревского и пожаловалась. Граф велел освидетельствовать человека и, узнав, что Пичулин вообще со всеми обращался жестоко, выслал его в деревню.

Да, плохо другим крепостным приходилось! Недавно Н. И. Сабуров выпорол в части трех мужиков за то, что они не сняли шапки перед проходившей через двор его любимой экономкой. На оправдание их, что они не узнали ее, так как она была закутана платком, им было сказано, что после порки они будут узнавать ее и в том случае, если на ней будет сотня платков. А экономка-то сама из крестьянских девушек. Хороша.

В «Полицейском листке» печатается, что продаются муж повар 40 лет, жена прачка и дочь, 16 лет, красивая, умеющая гладить и ходить за барыней. Я догадался, что это девушка Аполлинария, знакомых господ. Барин раньше ни за что не соглашался ее продать, а теперь, вероятно, уже надоела, или он нашел новую и продает.

VIII

Увеличение штата прислуги. — Холера в деревне. — Поездка с преосвященным Филофеем в Кострому. — Посещение родной деревни.

Беру книги из барской библиотеки и много читаю.

Прислуга все прибавляется. Теперь у нас два повара, два кучера, кроме меня, два лакея, четыре горничных, экономка, прачка и в ученье девушка Маша. Привезли еще мужика. Он стал плакать и проситься в деревню, говоря, что у него остался там без присмотра мальчик 5 лет. Чтобы успокоить, его свели в часть и дали записку квартальному. Его сильно высекли.

В сентябре (1853) получил печальную весть от отца. Умерла мать и две невестки от холеры. За одну неделю умерло семь человек из нашего семейства. Холера в деревне сильная. Я попросил у барыни разрешение съездить в деревню. Она согласилась и дала на дорогу 3 рубля. Вечером же мне сказали, что преосвященный Филофей[610] едет в Кострому и что она, по его просьбе, назначает меня сопровождать его в поездке и смотреть за его вещами.