Воспоминания (Царствование Николая II, Том 1)

Мнение, высказанное Императрицею, было положено в основание закона 6-го августа 1905 года о Думе. Весь выборный закон был основан на том, что нужно дать главнейший голос крестьянству; нужно, чтобы Дума была, если не крестьянская, то преимущественно крестьянская. В нем историческая основа консерватизма.

Эту мысль, как мне говорили, в заседаниях, бывших под председательством Его Величества в Петербурге перед 6-м августа, когда я был в Америке, усиленно проводили два столпа консерватизма: Победоносцев и государственный контролер Лобко. Выборный Булыгинский закон лег в основание и выборного закона 12-го декабря 1906 года. Он не мог не лечь в его основание, как это видно из текста манифеста 17 октября 1905 года, так как манифест повелевал, не останавливая уже начатых по закону 6-го августа выборов, сделать в нем лишь возможный расширения. {297} Что же крестьянство дало в первую и вторую думу? Наиболее крайние левые элементы и массу революционеров. Вот тебе и консерватизм крестьянства! Консерватизм крестьянства в настоящей стадии его развития и при настоящей взбаламученности - это фраза, ибо стихии не подчиняются законопоследовательности. *

Возвращаюсь к совещанию. Его Величеству угодно было высказать, что, в виду того революционного направления, которое с каждым днем все более и более усиливается в России, он созвал своих советников для того, чтобы обсудить, какие меры надлежит принять в смысле удовлетворения желаний умеренного и благоразумного общества; причем сперва был поставлен вопрос: нужно ли идти навстречу этому обществу или надо продолжать прежнюю реакционную политику Плеве, которая привела к последовательному убиению двух министров внутренних дел Сипягина и Плеве.

Мне пришлось говорить первому; я высказал свое решительное мнение, что вести прежнюю политику реакций - совершенно невозможно, что это приведет нас к гибели. Меня поддержали: граф Сольский, Фриш, Алексей Сергеевич Ермолов, Николай Валерианович Муравьев и Владимир Николаевич Коковцев, причем последний поддержал меня с той точки зрения, что при бывшем в то время направлении нашей внутренней политики, мы постепенно теряем доверие в финансовых кругах заграницей и такое положение дела при войне, которая до настоящего времени идет крайне для нас неблагоприятно - может привести финансы к полному разорению.

Князь Мирский почти не высказывал своего мнения, потому что, очевидно, он свое мнение высказал Государю ранее, наедине.

Константин Петрович Победоносцев относился к нашим заявлениям критически, не высказываясь безусловно против; он все-таки свои реплики, свою речь сводил на присущее ему направление т. е., что лучше всего ничего не делать. * Но наибольший разговор возбудил вопрос о привлечении выборных к участию в законодательстве. Большинство говорило за, против говорил К. П. Победоносцев.

Вообще, как всегда, он говорил умно и его критические замечания были весьма сильны, но заключения неопределенны. Я ничего не говорил, но когда Государь обратился ко мне, чтобы я высказался по вопросу о выборах, я сказал, что, по моему убеждению, существующий порядок управления государством не соответствует потребностям его и находится в {298} противоречии с самосознанием почти всех интеллигентских классов и что поэтому я разделяю мнение тех, которые говорят за необходимость этой меры, но нахожу, что выставляемый ими довод, будто бы это не поколеблет существующий государственный строй, не верен.

Я, конечно, не думаю, чтобы они представляли этот довод, сознавая его верность, дабы достигнуть того, к чему они стремятся, но по моему глубокому убеждению всякое правильное организованное и постоянное участие выборных в законодательстве неминуемо приведет к тому, что называется конституцией. Как это бывало большею частью, совещания под председательством Государя, когда не было определенного написанного материала, никогда не приводили к определенно формулированным заключениям, так и было и на этот раз. *