Воссияет день безгрешен

– Классно! – восклицает Макс. – В нашей палатке будут обитать самые красивые девушки!

– Вот ты бабник! – добродушно улыбается Инга. – Наша группа называется «Дикие мустанги». И вот этот тип, – она кивает головой в сторону парня, сидящего на бревне возле палатки, – самый главный Мустанг, основатель группы. Ужасно дикий.

Парень что-то наигрывает на гитаре и даже не поворачивает голову, чтобы взглянуть на нас.

– Как всегда весь в себе и делает вид, что ему на всё пофиг. Ладно, потом признакомитесь, в процессе. Первоначально его прозывали Мустанг в шляпе, но постепенно сократили до Мустанга.

Мы кидаем мой рюкзак внутрь палатки.

– Пойдём куда-нибудь уединимся, поболтаем, – предлагает подруга

Захватив одну из моих крымских бутылок с вином, мы углубляемся в сосновый бор, подальше от палаток, располагаемся в кустах под какой-то сосной.

– Класс, настоящее крымское вино! – восклицает Инга. – Ой, а открывать как?

– А то ты меня не знаешь, – самодовольно ухмыляюсь я и достаю штопор. – Всё своё ношу с собой.

Мы открываем драгоценный напиток. Стаканы не прихватили. Пьём из горлышка. Болтаем о том, о сём, делимся сведениями о судьбе бывших сокурсниц. Больше всего меня, конечно, наша Ритка интересует, наша третья закадычная подруга. Она замужем за офицером, жена военного.

– Давно Ритусик не писала? – спрашиваю у Инги. – А то мне что-то давненько писем не шлёт.

– Да когда ей писать? Дети маленькие. Я переговоры недавно заказывала. Они с Саней в раздумьях: оставаться или на гражданку уходить? Радиоэлектронщики везде сейчас нарасхват. А что в армии творится! Говорит, волосы дыбом, растаскивают всё подряд, оборотистые генералы даже ракеты с танками умудряются за границу толкать! Секретные документы раздают всем кому ни попадя – всем, кто «за ценой не постоит». Дисциплины в армии никакой, все солдаты бегут в самоволку, дедовщина не прекращается. В общем, не знаю, как она там выживает.

– Да, и при этом ещё зарплата у Саньки копеечная, а у неё с работой полный завал. Всё время хочется им помочь, да у самой тоже за душой ни гроша.

– Лично я советую ей на гражданку уходить. Нечего сейчас в армии делать. – В этом вопросе я с подругой вполне солидарна. Между тем Инга переключается на поднаготную фестиваля.

– Спонсор этого фестиваля – местный «новый русский», гендиректор крупного завода. Наследнички его, «золотая молодёжь» – двойнята Лера и Валера, – центр тутошней богемы. Лера стихи сочиняет, Валерик на гитаре наяривает. Вот папаня, чтобы деток своих ненаглядных потешить, и организовал тусовку на элитной турбазе. В этом году второй по счёту фестиваль. Я была и в прошлом году. Народу было поменьше.

– Как ты сюда вообще попала?

– Да на одном фестивале с Валериком пересеклись. Он и пригласил сюда нашу группу.

– Скажи прямо – на тебя запал.

– Может, и запал. Только при нём такие девахи – и близко не подходи, съедят с потрохами. Ещё бы – нехилые деньжищи вокруг двойняшек крутятся. Ухажёры и невесты настоящие бои без правил между собой устраивают. Но мне это всё фиолетово, меня любые женихи в принципе не интересуют.

Понятно, всё Олеся забыть не может. Она разговаривать на эту тему со мной отказывается. Я до сих пор помню сумасшедшие последние дни преддипломной практики во Львове. Олесь с Ингой совсем головы потеряли и ничего вокруг не замечали. Нам с Риткой пришлось заполнять не только свои дневники практики, но и дневник Инги, а кроме того составлять и подписывать кучу формально-официальных документов типа характеристик на самих себя и тому подобное – Инга была нашим бригадиром. Не бросать же подругу в беде. Или в счастье. Это как посмотреть.

– Выступать-то вечером будете? Ужасно хочется послушать, как ты поёшь.

– Не знаю, Вер. Пока доехали – это что-то, одна я трезвая из всей нашей компашки. Остальные в дороге опустошили почти всё, что с собой брали из Питера. Барабанщик набрался до такой степени, что до сих пор из палатки выползти не может. Не уверена, что отойдёт к вечеру.

– Как ты не уследила?

– Какое там! Кто меня слушать будет? Только сели в вагон – и понеслась душа в рай. Тем более, что мы там не одни ехали. Пошли братания, спевки-спивки и всё в таком духе. Утром чуть станцию свою не проехали, еле растолкала всех – заснули уже на рассвете. Бедные пассажиры!

Мы хохочем, шутим, вспоминаем смешные истории из нашей студенческой жизни и делимся своими постстуденческими похождениями. Постепенно мир приобретает незаконченность, меняя свои резкие грани на расплывчатую зыбкость бытия.

– Какие люди! – рядом с нами останавливается парень довольно приятного вида с правильными чертами лица и длинными волосами, стянутыми резинкой в хвост. – Колбаситесь тут втихаря?

– Ага. Знакомьтесь. Валера – Вера.