Воссияет день безгрешен

Мы распиваем остатки моего драгоценного вина за знакомство, и Валера под каким-то предлогом уводит мою подругу. Я решаю осмотреть территорию. Продвигаясь вперёд, выхожу к большой поляне на берегу озера. Тут оборудована довольно приличная сцена, подведено электричество. На сцене я узрела свой тотемный инструмент – ударную установку во всей её красе. Скучает в глубине сцены в одиночестве. Рядом нет никого. Будь что будет – решаю вспомнить школьные годы и отбить что-нибудь драйвовое. Настроение классное, и хочется трэша. Опа-на, а палочки?

Видимо, сегодня какой-то волшебный день, потому что на полу рядом с установкой валяется целая куча палочек. Так, найти бы своего размера, потоньше. Ура, есть!

Я с радости начинаю импровизировать, вхожу в раж. И понеслось! Помнят руки. Как говорится, мастерство не пропьёшь.

– Круто стучишь.

От неожиданности палочки зависают в воздухе. Я выпадаю из своего куража и оказываюсь в реальности. Рядом со сценой стоит этот странный парень по прозвищу Мустанг.

– Давай вместе попробуем, – предлагает он.

– Давай, – соглашаюсь я. Настроение у меня приподнятое, и я готова ко всяким безрассудствам. Он подключает электрогитару, и мы начинаем наш совместный музыкальный отрыв. И что-то из известного, и совсем незнакомые композиции – видимо, из их репертуара. У меня такая лёгкость бытия, что импровизации выходят наикрутейшие. Одна композиция за другой, без остановок и всяких там согласований, на одном дыхании. Он здОрово играет.

Останавливаюсь от того, что руки подустали. Вдруг слышу – хлопают. Ничего себе, я даже не заметила, как вокруг нас собралась целая толпа зевак.

– Круто! Давайте врежьте ещё! Зажгите по полной!

Но кураж уже прошёл, и я встаю из-за установки.

– Как-нибудь в другой раз.

Мустанг прыгает со сцены вниз и подаёт мне руку:

– Ты даже не поела с дороги. Пошли к палатке.

– Идём.

– Поиграешь с нами на вечернем концерте? А то наш Лёсик-барабанщик не в дугу.

– Посмотрим. Я ведь не знаю ваш репертуар.

– Да ты классно импровизируешь. Сейчас перекусим, и я тебе сыграю наши песни.

На том и порешили. Интересно, он помнит, как меня зовут или нет? Во всяком случае, он в курсе, что я подруга Инги. Значит, глянул-таки в мою сторону, когда я приехала.

Подходя к палатке, замечаю перемены. Огромное место перед ней занимает клеёнка, уставленная всякими продуктами – открытыми консервами, баночками с картошкой и салатами, привезёнными из дома, нарезанными помидорами, солёными огурцами, колбасой. И несколько бутылок водки. Вокруг сидит масса незнакомого народа, распивая, поедая и без умолку болтая. Ага, вижу одного знакомого – это Макс. Вспоминаю, что голодная и глотаю слюну.

– Вера, Мустанг, где вы ходите? Сейчас без вас тут всё выпьют и съедят! – заботливый Макс усаживает нас поближе к еде.

В процессе поедания и чего-то там выпивания я знакомлюсь с ребятами вокруг. Это мы, оказывается, объединились с соседними палатками. Меня с Мустангом тоже призвали брататься с уральскими музыкантами и ребятами из каких-то украинских городов, я толком не запоминаю, кто откуда. Да и не особо стремлюсь запоминать. Основная масса историй – это кто как добирался на фестиваль. Кто автостопом, кто зайцем на электричках со всякими приключениями.

Посуды мало, и нам с Мустангом приходится пить из одного стакана.

– Мы с тобой не собутыльники, а состаканники, – острит он.

Потихоньку кто-то берёт в руки гитару, начинает петь, потом запевает другой, третий… Кто-то подпевает, кто-то слушает. Сознание хочет отлететь, но я упорно ловлю его за хвост и возвращаю на место.

– Пошли, сыграемся, – шепчет мне на ухо Мустанг.

– Да у меня же установки нет.

– Просто послушаешь, прикинешь. Ты же быстро тему просекаешь, на ходу биты и сбивки придумываешь.

Импровизировать я умею, этого у меня не отнять. Я соглашаюсь, и мы, захватив акустическую гитару, идём с Мустангом на берег озера. За нами увязывается и Макс со своей гитарой. Народу везде выше крыши, и мы уходим подальше, к камышовым зарослям, где людей почти нет и относительно тихо.

Парни начинают играть, и я погружаюсь в музыкальную энергию бытия, на время выпадая из реальности. Мустанг действительно классный музыкант, уж я-то знаю в этом толк. А вот поёт он не очень. Макс играет вполне сносно и совсем не поёт.

– Крутые композиции. Кто писал? – спрашиваю я, когда они перестают играть и вопросительно смотрят на меня.

– Я музыку пишу, тексты – Макс.

– А что не пел, Макс?

– Да я в этом деле не кабан. У Инги вот здорово получается, когда она волну поймает.

– Ну, это да, этого у неё не отнять.

Скоро уже вечерний концерт, и мы возвращаемся обратно к палатке. Тут только до меня доходит, что я не знаю имени Мустанга. Спрашиваю.

– Игорь, – с улыбкой отвечает. А он ничего себе, вполне даже симпатичный. И талантливый.