Воссоединение

– Но разве здесь не здорово? – спросила Джен, широко улыбаясь. – Я понимаю, что квартирка крохотная, но разве она не прелестна? Вид с балкона, и все это здание, эта площадь… – Они арендовали триста пятьдесят квадратных футов, распределенных по двум этажам в верхней части величественной, старой георгианской террасы[21], которая тянулась вдоль трех сторон площади, а посредине располагался частный сад.

– Мы никогда не могли бы позволить себе снять эту квартиру в нормальных обстоятельствах.

– Под нормальными обстоятельствами подразумевается возможность вместить в наш дом какую-то мебель или бытовую технику, – усмехнулся Конор. И впрямь, квартирка была смехотворно тесной, но он не возражал, не возражал ни капли, когда увидел, с каким выражением лица Джен говорит о «нашем доме». Их дом, совместное жилье. Место, где они будут готовить пищу, пить и планировать отпуска, где они будут развлекать своих друзей, где будут проводить часы, дни, целые уик-энды вместе в постели. Если бы он в шестнадцатилетнем возрасте мог увидеть себя теперешнего, он бы подумал, что умер и попал в рай.

К десяти часам все, кого ожидали, прибыли, и, хотя они пригласили несколько человек с работы и пару старых друзей из колледжа, все, как обычно, кончилось тем, что их шестерка зависла вместе, набившись, как сардины в банке, на балкончик, и все говорили в один голос.

Лайла:

– Я обожаю эту работу. Кто бы что ни говорил, пиар – чертовски увлекательная штука. Главным образом мне приходится много водить людей на ленч или куда-нибудь выпить, я планирую вечеринки и получаю за это деньги, и не только это, мне еще дарят вещи. Вот, посмотрите! – Она вытянула руку; на ней был какой-то кричащий, украшенный бусинами браслет, который, по мнению Конора, должен был стоить не больше пятерки, но, судя по реакции девушек (охи, ахи и вопросы: «Это настоящее?»), явно стоил много больше.

Эндрю:

– Это не женоненавистническая книга! Да, она вызывающая, даже трансгрессивная, но не примитивно женоненавистническая. Сказать так означало бы упустить самый главный момент.

Натали (громко):

– Какой главный момент я упускаю? Тот, где женщин мучают для развлечения? Собственно говоря, эта книга – четырехсотстраничный каталог новых и интересных способов травмирования и унижения женской половины человечества. Это…

Лайла (еще громче):

– О боже милостивый. Не могу поверить, что вы двое до сих пор спорите об «Американском психопате»[22]. Вы читали его года три назад. Выбросьте его из головы.

Дэн:

– Эти ублюдки собираются меня вышвырнуть. Мне чертовски хорошо это известно. Состоятельный говнюк, который владеет зданием, хочет его перестроить. Через несколько недель я останусь бездомным, а я, черт подери, только что въехал.

– Ты можешь переехать к нам, – сказал ему Конор, и все начали смеяться, кроме Джен, которая пристально на него посмотрела. – О, я всего лишь пошутил, – поправился Конор, обнимая ее за талию и притягивая к себе, чтобы поцеловать. От ее запаха дрожь пронизала все его тело; живо вспомнились сегодняшние любовные забавы, закружилась голова. – В любовном гнездышке будем только мы с тобой, обещаю. – Он широко улыбнулся Дэну, который улыбнулся в ответ, а потом отвернулся.

Последними уходили Эндрю и Лайла. Конор выставил их сразу после четырех. При этом Лайла громко протестовала, что еще слишком рано идти домой, а потом споткнулась на тротуаре и яростно взвыла, что это Конор виноват. Первое такси, которое они вызвали, отказалось их везти, шофер только взглянул на Лайлу и отъехал. Эндрю лишь пожал плечами и вызвал другое. У Эндрю было ангельское терпение. Конор первым бы признал, что Лайла шикарная девушка, с которой хорошо посмеяться, но он и представить себе не мог, как его лучший друг изо дня в день справляется с таким драматическим накалом.

Ему-то повезло. Он еще раз признал это, когда они сели вместе на балконе, завернувшись в одеяло. Джен сидела перед ним, упираясь спиной в его грудь. Глаза у нее слипались, но она отказалась идти спать; сказала, что хочет посмотреть, как взойдет солнце.

– У меня ощущение, как будто что-то начинается, а у тебя? – сонно пробормотала она и обняла его за талию.

– У меня тоже.

Она была права. Они были вместе с тех пор, как шестнадцатилетними познакомились на каникулах, но сейчас все ощущалось по-другому. Все нынешнее: окончание колледжа, переезд в эту квартиру, получение новой работы – воспринималось так, будто начинается настоящая жизнь, без репетиций. Ему повезло. Он поцеловал ее в макушку и сказал это вслух.

– Мне так повезло, красавица. Так повезло.

– А мне еще больше. – Он крепче прижал ее к себе. – Я не хотела бы оказаться ни в каком другом месте.

– Может быть, во Французском доме?

– Нет, даже и во Французском доме. Здесь самое лучшее место. – Небо бледнело на горизонте – легчайший оттенок теплоты на сером. – В любом случае мы скоро туда поедем.