Воссоединение

он все понял. Дом этот – особое место, некий портал, возможно, один из многих, через который Оно находило путь во внешний мир. Этот вонючий, гниющий дом, где все было не так. Он не только казался очень большим; стены и потолок пересекались не под теми углами, перспектива нарушалась. Бен только миновал дверь из прихожей в гостиную, и от остальных его отделяло расстояние, чуть ли не большее, чем Бэсси-парк… но, удаляясь, они, казалось, увеличивались, вместо того чтобы становиться меньше. Пол стал наклонным и…

Майк обернулся.

– Бен! – крикнул он, и Бен увидел тревогу на его лице. – Догоняй! Мы потеряем тебя!

Бен едва смог расслышать последнее слово. Оно с трудом достигло его ушей, как будто остальных уносил скорый поезд.

Внезапно перепугавшись, Бен бросился бежать. Дверь за его спиной захлопнулась с глухим стуком. Он закричал… и что-то, казалось, пролетело по воздуху у него за спиной, раздув рубашку. Он оглянулся, но ничего не увидел. Тем не менее сомнений в том, что что-то пролетело, у него не возникло.

Он догнал своих друзей. Запыхавшись, жадно глотая воздух, и мог бы поклясться, что пробежал не меньше полумили… но, оглянувшись, увидел, что дальняя стена гостиной от него в каких-то десяти футах.

Майк ухватил его за плечо, сжал чуть ли не до боли.

– Ты напугал меня, чел. – Ричи, Стэн и Эдди удивленно уставились на Майка. – Он выглядел таким маленьким, – объяснил Майк. – Словно отстал на милю.

– Билл!

Билл оглянулся.

– Мы должны следить за тем, чтобы все держались рядом друг с другом. – Бен тяжело дышал. – Это место – как зеркальный лабиринт на ярмарке или что-то такое. Мы можем потеряться. Я думаю, Оно хочет, чтобы мы потерялись. Разделились.

Билл какое-то мгновение смотрел на него, плотно сжав губы.

– Хорошо. Мы в‐все де-ержимся друг друга. Никто не о-отделяется.

Они все кивнули, испуганные, сбившись в кучку у двери из гостиной. Стэн коснулся рукой птичьего атласа в заднем кармане. Эдди держал в руке ингалятор, сжимал его, разжимал, снова сжимал и разжимал, как дохляк весом в девяносто восемь фунтов, пытающийся нарастить мышцы с помощью теннисного мяча.

Билл открыл дверь, и они увидели узкий коридор. Обои с гирляндами роз и эльфами в зеленых шапочках отклеивались от пропитавшейся водой штукатурки. На потолке желтели неровные пятна протечек. Тусклый свет пробивался сквозь грязное окно в другом конце коридора.

Внезапно коридор начал удлиняться. Потолок поднялся, уходя ввысь со скоростью ракеты. Размеры дверей росли вместе с уходящим потолком. Лица эльфов вытягивались, делались враждебными, глаза превратились в кровоточащие черные дыры.

Стэн закричал и закрыл руками глаза.

– Э-э-это не на-а-а-АСТОЯЩЕЕ! – крикнул Билл.

– Настоящее! – крикнул в ответ Стэн, закрывая глаза маленькими кулачками. – Настоящее, ты это знаешь. Господи, я схожу с ума, это безумие, это безумие…

– С-с-смотри! – проревел Билл Стэну, всем остальным, и Бен, у которого кружилась голова, увидел, как Билл присел, а потом подпрыгнул, вытянув над собой сжатую в кулак руку. Сначала его кулак не касался ничего, а потом послышался сильный удар. Побелка посыпалась из того места, где больше не было потолка… а потом он появился. Коридор снова стал коридором, узким, с низким потолком, грязным. Но стены уже не уходили в вышину. И Билл стоял перед ними, глядя на них, покачивая окровавленную руку, обсыпанную побелкой. А над его головой в мягкой от сырости штукатурке отпечатался четкий след его кулака.

– Не-е-е на-а-астоящее, – повторил он Стэну, им всем. – Всего лишь ло-ожная ли-и-ичина. Как хэ-э-э-эллоуиновская ма-маска.

– Для тебя – возможно, – тупо ответил Стэн. На его лице отражались потрясение и ужас. Он озирался, словно уже не понимая, где находится. Глядя на Стэна, ощущая кислый запах пота, струящийся из его пор, Бен, которого победа Билла переполнила радостью, снова испугался. Стэн вплотную подошел к предельной черте. Еще чуть-чуть, и он забьется в истерике, возможно, начнет кричать, и что тогда будет?

– Для тебя, – повторил Стэн. – Но, если бы я попытался такое проделать, ничего бы не вышло. Потому что… у тебя был брат, Билл, а у меня нет никого. – Он опять огляделся, сначала посмотрел в гостиную, воздух в которой сделался темно-коричневым, таким густым и туманным, что они едва различали дверь, через которую входили, потом перевел взгляд на коридор, более светлый, но при этом и какой-то темный, какой-то грязный, какой-то совершенно безумный. Эльфы танцевали на отслаивающихся обоях под гирляндами роз. Солнце светило в стекла окна в дальнем конце коридора, и Бен знал: если они дойдут до окна, то увидят дохлых мух… разбитое стекло… и что еще? Доски раздвинутся, сбрасывая их в смертельную темноту, где загребущие пальцы дожидались, чтобы схватить всех и каждого? Стэн, конечно, прав, Господи, ну как они могли пойти в логово Оно, прихватив с собой два идиотских серебряных шарика и гребаную рогатку?