Воссоединение

Беверли почувствовала, как одно щупальце обвилось вокруг ее уха и внезапно затянулось петлей. Вспыхнула боль, и Беверли, дергающуюся и стонущую, тоже потащило вперед, будто старуха учительница вышла из себя и тащит в глубину класса, где ей предстояло сидеть на табуретке в дурацком колпаке 147. Стэн и Ричи попытались податься назад, но лес невидимых щупалец уже колыхался и что-то шептал вокруг них. Бен обнял одной рукой Беверли и попытался оттащить ее от Оно. В панике она вцепилась в его руки мертвой хваткой.

– Бен… Бен, Оно схватило меня…

– Нет, не схватило… Подожди… Я сейчас дерну…

Он дернул, и Беверли закричала от боли. Ухо надорвалось, потекла кровь. Щупальце, сухое и жесткое, потерлось о рубашку Бена, замерло. Потом завязалось узлом на его плече.

Билл вытянул руку перед собой, и она вдавилась в желатинную поддающуюся мягкость. «Глаз! – кричал его разум. – Господи, моя рука в Глазу! Господи! Дорогой Боже! Глаз! Моя рука в Глазу!»

Тут он начал вырываться, но щупальца неумолимо тащили его к Оно. Его кисть исчезла во влажном алчном жару. Потом предплечье. Его рука уже по локоть погрузилась в Глаз. В любой момент его тело могло прижаться к этой липкой поверхности, и Билл чувствовал, что сейчас сойдет с ума. Но боролся отчаянно, колотя по щупальцам другой рукой.

Эдди стоял словно во сне, вслушиваясь в приглушенные крики и звуки борьбы его друзей, которых затягивало в Глаз. Он чувствовал окружающие его щупальца, но ни одно еще не занялось им всерьез.

«Беги домой!

 – достаточно громко скомандовал его разум. – Беги домой, Эдди, к своей мамочке. Дорогу ты найдешь!»

Билл закричал в темноте, громко и отчаянно, а за криком послышались отвратительные хлюпанье и чмоканье.

И тут Эдди вышел из ступора – Оно пыталось сожрать Большого Билла!

– Нет! – взревел Эдди… в полном смысле взревел. Никто бы никогда не подумал, что этот рев, который сделал бы честь викингу, исторгся из такой узкой груди, груди Эдди Каспбрэка, легких Эдди Каспбрэка, которые страдали от астмы сильнее любых других легких во всем Дерри. Он бросился вперед, перепрыгивая через щупальца, не видя их, сломанная рука в мокрой гипсовой повязке билась ему в грудь, качаясь на перевязи. Здоровую руку он сунул в карман и достал ингалятор.

(кислота вот какой вкус у его лекарства как у кислоты кислота соляная кислота)

Он наткнулся на спину Билла Денбро и оттолкнул его в сторону. Послышался плеск, словно ладонью шлепнули об воду, потом тихое голодное мяуканье, которое Эдди не столько услышал ушами, как ощутил разумом. Он поднял ингалятор

(кислота это кислота если я хочу чтобы это была кислота поэтому жги оно жги оно жги)

– ЭТО СОЛЯНАЯ КИСЛОТА, ТВАРЬ! – прокричал Эдди и нажал на клапан. Одновременно ударил глаз ногой. Ступня глубоко вошла в желе, пробив роговицу. Ногу обдало горячей жидкостью. Он вытащил ступню обратно, только смутно отдавая себе отчет в том, что лишился ботинка. – ПОШЕЛ НА ХРЕН! КАНАЙ ОТСЮДА, СЭМ! ПРОВАЛИВАЙ, ХОСЕ! ЧТО Б ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! ПОШЕЛ НА ХРЕН!

Он почувствовал, как щупальца коснулись его, но очень уж нерешительно. Вновь нажал на клапан ингалятора, окатив Глаз струей лекарства от астмы, и почувствовал/услышал мяуканье… теперь жалобно-удивленное.

– Врежьте Оно! – бушевал Эдди. – Это всего лишь гребаный Глаз! Врежьте от души! Слышите меня! Врежь Оно, Билл! Выбейте все дерьмо из этой твари! Господи Иисусе, чего вы, нах, боитесь? Я размазываю Оно по стенке, А У МЕНЯ СЛОМАНА РУКА.

Билл почувствовал, как к нему возвращаются силы. Он выдернул из Глаза руку, с которой капала какая-то гадость, и тут же снова ударил по нему. Сжатым кулаком. Мгновением позже рядом с ним оказался Бен. Врезался в Глаз, буркнул от удивления и отвращения, принялся осыпать его дрожащую желатиновую поверхность градом ударов.

– Отпусти ее! – кричал он. – Ты меня слышишь? Отпусти ее! И вали отсюда! Вали отсюда!

– Всего лишь Глаз! Всего лишь гребаный Глаз! – яростно кричал Эдди. Он опять нажал на клапан ингалятора и почувствовал, что Оно отступает. Щупальца, которые касались его, отвалились. – Ричи! Ричи! Врежь ему! Это всего лишь Глаз!

Ричи поплелся вперед, не веря, что он это делает, приближается к самому жуткому, самому ужасному монстру в мире. Но приближался.