Воссоединенный

— Спокойной ночи, Лили. Сладких снов, — мое сердце пропустило удар, пока мы смотрели друг на друга. А потом он повернул голову к лунам. Мне стало интересно, какие пути он видел на небе, и сама посмотрел на созвездия. Мои глаза закрылись, и я задремала — отчасти спала, отчасти бодрствовала.

Я вскоре услышала тихие голоса. Они смешивались и напоминали шум реки на камнях, успокаивающий и постоянный. Я словно смотрела сцену во сне.

— Телу Лили нужно отдохнуть, Эшли, — сказал Ахмос.

— Как ты понял, что это была я?

— Тот, кто обращает на женщину внимание, поймет.

— Приятно, что ты обращаешь внимание.

— Пора спать, Эш, — рассмеялся Ахмос.

— Еще немного, милый, — ответила Эшли. — Я хотела задать вопрос.

— Какой?

— Ты сказал, что исцелил нас. Ты смог увидеть, что не так с разумом Лили? Ты сказал, что попробуешь посмотреть, когда мы будем не в царстве смертных.

— Я пытался. Странно, но там есть пространство. Оно скрыто, я не могу добраться туда. Думаю, это связано с ее силой. Маат говорит, что она — камень куриный бог. Это идет отдельно от вас с Тией. Но эта способность скрывает вас от Сетха, так что я не посмел ее трогать. Я не знаю, могу ли даже пытаться исцелить ее.

— Может, Амон исправит это, когда мы его пробудим.

— Возможно.

— Не хочешь рассказать, что ты скрываешь?

— Скрываю?

— Я тебя понимаю, красавчик. Я знаю, когда мужчина избегает правды. Ты врал Лили, и это я заметила. Зачем ты это сделал?

Он улыбнулся и с дразнящим блеском в глазах сказал:

— Что феи знают о людях?

— Достаточно. Когда-то я была смертной девушкой, и хотя меня избили и превратили в нечто новое, я помню, как парень смотрел на меня, когда что-то утаивал.

Ахмос склонил голову.

— Ты напоминаешь мне луну, — сказал он. — Большую часть времени ты скрыта в тени остальных, но когда ты сияешь во всем своем величии, от твоего света не сбежать. Ты знала, что я вижу тебя, даже когда ты за ликом Лили? Слабые очертания, но все же я вижу, кто ты.

— Слова красивые, но я все же напомню, что ты ушел от ответа.

Ахмос вздохнул.

— Лили не нужно знать того, что я видел. Это ее запутает.

— О, ты полон секретов, как клещ в магазине мясника. Я могу помочь, если позволишь. Моя магия связана с землей, но она тоже сильна.

— Знаю. Ты знала, что я могу следовать по путям в обе стороны?

— О чем ты?

— Я могу видеть и прошлое, и будущее, — Ахмос посмотрел на землю. — И мне жаль, что с тобой произошло такое.

— Я уже поняла, что лучше не оглядываться с сожалением. Нужно делать выводы. Неудачи могут преследовать тебя всю жизнь. У тебя есть только два выбора. Скорбеть из-за судьбы, замедлиться и дать ей нагнать тебя и окутать печалью, или бежать, чтобы тебя не догнали. Я выбрала последнее.

— Тогда ты умнее, чем был я. Я дал неудачам нагнать меня.

— Так убеги от них. Мама всегда говорила: «Любовь сладка, как мед, но лучший мед можно найти в тихих забытых местах. Не ищи шумный улей, иначе ужалят». А ты, похоже, ужален, Ахмос.

Он сладко улыбнулся, лунный свет таял на его волосах, они сияли, как его глаза.

— Я так и сделал.

— Спокойной ночи, Ахмос.

— Спокойной ночи, Эш.

* * *

Следующим утром вернулась Тиа, и мы рассказали ей, что она пропустила, хотя она, похоже, помнила обрывки, словно сквозь сон. Мы обсудили, почему на нее яд цветка подействовал сильнее всего, и мы с единорогами решили, что Тиа была ближе к их естественной добыче, чем мы с Эшли.

Было страшно думать, что яд мог навредить Тие или Эшли. Уверена, Хассан нашел бы решение лучше нашего. Тиа не хотела долго думать об этом. Ее больше интересовал зверь, охотившийся на нас, чем растение. Она считала смерть от растения самой позорной для львицы.