Восстание

— Будем надеяться, что это все еще так, господин. В союзных Риму племенах найдутся элементы, которые будут симпатизировать мятежникам. В некоторых случаях их вполне достаточно, чтобы добавить определенные пополнения на сторону восставших.

— Ничего не поделаешь. И с ними разберутся после того, как мы разгромим Боудикку. Если они причинят вред кому-либо из отставших, будут последствия. Тем не менее, было бы желательно, чтобы люди знали об опасности.

— Да, господин.

Светоний пристально посмотрел на Катона и продолжил. — Мы не будем останавливаться ради кого-либо. Если кому-то из бриттов придет в голову попытаться преследовать колонну, мы смиримся с этими потерями и продолжим путь. Учитывая маловероятность того, что мы столкнемся со сколько-нибудь ощутимыми силами, попыток вступить с ними в бой не будет. Объезжаем их и продолжаем путь в Лондиниум. Да поможет нам Юпитер Наилучший Величайший добраться до города вовремя, чтобы защитить его и сохранить жизни наших людей.

— Да, господин.

— Тебе от меня что-нибудь нужно?

Катон передал требование интенданта о разрешении перераспределить лошадей, приписанных к Деве, и Светоний закатил глаза.

— Иногда я задаюсь вопросом, сгорит ли однажды Рим дотла из-за отсутствия документа интенданта, согласившегося предоставить ведра с водой.

— Да, господин. Вполне возможно, — Катон мрачно улыбнулся. — Но интенданты просто выполняют свои обязанности, по крайней мере, мне так говорили.

Полководец коротко усмехнулся и указал на дверь. — Осмелюсь предположить, что тебе необходимо принять меры для следующего этапа нашего продвижения, префект.

Это было вежливый, но четкий приказ оставить его, и Катон вскинул руку, повернулся, чтобы покинуть таблиний, и направился обратно в свою квартиру в конце казарм, отведенных его когорте. Люди уже устраивались на ночлег, и запах готовящейся еды донесся до него, заставив осознать, насколько он голоден. Он обнаружил, что Требоний ждет его, подготавливая себе постельное местечко. Катон расстегнул фибулу своего плаща и протянул его.

— Смой с этого грязь как можно лучше. То же самое касается калиг и доспехов.

— Да, господин.

— И я хочу что-нибудь поесть. Тушеное мясо со свежим хлебом.

— Слушаюсь, господин.

Он заметил, что Требоний колеблется. — Что такое?

— Это право на смерть, господин.

— Право на смерть?

— Да, господин. Двое парней, которых мы потеряли в Кановиуме. Ауксилларии Героман и Фаустин. Их товарищи попросили меня передать этот вопрос вам.

Это была достаточно рутинная просьба. Солдаты имели право составить завещание, и обязанностью их командира было его исполнение, если они пали в бою, умерли в результате несчастного случая или болезни. То скудное имущество, которое человек мог иметь при себе, он оставлял своим товарищам, а большая часть сбережений шла на его похороны или поминки, если тело не удавалось найти. Остальное передавалось семье, в случае наличия, которая могла проживать там, где находился гарнизон солдата. Иногда товарищи павшего человека выставляли на аукцион его оружие, доспехи и снаряжение, чтобы собрать деньги для его семьи. Именно на это они сейчас и просили разрешения.

Однако второе имя заставило Катона остановиться в своих мыслях. — Фаустин?

— Да, господин. Молодой парень. Тот, кого представили вам для наказания.

Молодой солдат, избежавший наказания за дезертирство ради спасения своей семьи в Лондиниуме, теперь никогда не получит шанса искупить свою вину. Всегда труднее смириться со смертью человека, если знаешь о нем что-то такое, что выделяло его из рядов. Катон вспомнил черты лица Фаустина и искренность его желания сражаться. Он не был трусом и доказал это на поле боя.

Не было и речи о том, чтобы разобраться с его завещанием, как это будет с остальными в административных сундуках когорты в обозном поезде основной колонны, вместе со сбережениями похоронного клуба. Его тело было найдено в Кановиуме и похоронено в тот же вечер в следующем форте, до которого доберется конная колонна. Катон вспомнил, что отдавал приказ, но тогда не спросил имена этих людей. Он почувствовал укол вины из-за такого невнимания, но у него не было времени уделять им много внимания. Меньшее, что он мог сейчас сделать, это дать товарищам Фаустина шанс поступить правильно по отношению к его семье.

— Скажи им, что у них есть мое разрешение.

— Да, господин.

— Тогда немедленно принеси мне еду.

Требоний отдал честь и подошел к двери.

— Подожди-ка, — крикнул ему вслед Катон. — Возьми десять сестерциев из моего сундука, чтобы добавить к аукциону.

— Очень любезно с вашей стороны, господин.

— Не говори, что деньги от меня. Просто используй их, чтобы купить несколько мелких предметов и заплатить больше, чем можно. Остальные в любом случае будут делать то же самое. Катон старался представить себя людям под его командованием суровым приверженцем дисциплины. Этот имидж был скомпрометирован его прежним обращением с Фаустином. Открытое пожертвование для его семьи лишь усугубило бы ситуацию.

Требоний нахмурился.