Восстание

Светоний ничего не ответил, выпрямившись в седле и стараясь выглядеть как можно более достойно, несмотря на свое изможденное и грязное состояние.

Когда они добрались до перекрестка и приготовились ехать налево, к штаб-квартире наместника, Катон замешкался и посмотрел в противоположную сторону, на постоялый двор «Олень и собака». Именно там он надеялся найти своего сына и его друзей, и, прежде чем свернуть с дороги, почувствовал, что сердце его радуется этой перспективе. Прежде чем ему разрешат заняться личными делами, он должен будет позаботиться о размещении и снабжении провизией своих людей, а также присутствовать при наместнике, пока тот будет оценивать ситуацию. Он подумал о том, чтобы послать на постоялый двор человека с сообщением о своем прибытии, но решил, что предпочел бы сделать это лично.

Настроение в городе было навеяно боязливым напряжением, которое он замечал почти на каждом лице, проезжая мимо. На полпути к штаб-квартире они наткнулись на разграбленную лавку торговца. Двери были разнесены в щепки, через порог и внутри помещения валялись разбитые кастрюли и стеклянная посуда. Пожилой мужчина в вышитой тунике наводил порядок и остановился, увидев проезжавших мимо наместника и его офицеров.

— Где же армия, когда она нам так нужна? — Он вышел на улицу, чтобы позвать Светония. — Я римский гражданин! Я плачу налоги! Почему Рим не защищает нас?

— Хотите, чтобы я заставил старого дурака замолчать, господин? — обратился к наместнику Агрикола.

— А что это даст?

— Городу нужен порядок, господин. Дисциплина и уважение к власти. Как только мы позволим плебсу оскорблять нас на улице, начнутся…

— Как только мы начнём избивать плебс, который имеет право требовать нашей защиты, вот тогда уважение к власти исчезнет, трибун.

— Я полагаю, что да…

Светоний бросил на своего подчиненного свирепый взгляд, и Агрикола кивнул.

— Я имею в виду, да, господин!

Наместник обменялся быстрым взглядом с Катоном и закатил глаза.

Катон усмехнулся. — Похоже, мальчика все-таки можно чему-то научить, господин. Возможно, он еще далеко пойдет.

— Чем дальше, тем лучше, — прорычал Светоний.

Они наткнулись на еще две лавки торговцев вдоль улицы. Обе были взломаны и лишены остатков товаров. Ни в одной из них никого не было, и Катон решил, что хозяева их покинули.

Укрепленные ворота при въезде на территорию охранялись целым контубернием из состава гарнизона — восемь человек под началом опциона.

Узнав всадника во главе колонны, опцион быстро призвал своих людей к вниманию и отсалютовал. Светоний устало кивнул, проезжая мимо в огромный внутренний двор, за которым следовала остальная часть колонны. Он приостановился, чтобы отдать распоряжение своей небольшой группе штабных офицеров найти себе помещения в казармах, а затем отпустил их. По одну сторону от главного корпуса стояло несколько телег, и люди из гарнизона деловито нагружали их сундуками и мебелью. Наместник натянул поводья у ступеней, ведущих ко входу в главное здание, и спешился, с облегчением потирая свой зад. Внутри послышался шум, и он вздохнул про себя, прежде чем повернуться к Катону.

— Префект, прикажи своему центуриону позаботиться о людях и присоединяйся ко мне внутри.

— Слушаюсь, господин.

Катон спешился и передал поводья одному из слуг, которые поспешили из казарм в сторону внутреннего двора, как только увидели наместника. Он размял спину, направляясь к Туберону, и передал приказ.

— И проследи, чтобы парни оставались во дворе. Я не хочу, чтобы они, как только закончат дежурство, разбрелись по городу в поисках женщин и выпивки. Они первым делом должны быть готовы завтра вернуться в седло. Я не хочу посылать отряды, чтобы выискивать их и приводить обратно.

Туберон удивленно изогнул бровь.

— Завтра?

— Кто знает? Что бы ни случилось, я хочу, чтобы Восьмая была к этому готова.

— Хорошо, господин, будет выполнено.

Оно отсалютовали друг другу после чего Катон повернулся ко входу в штаб и тяжело поднялся по ступеням. Внутри шум нарастал до оглушительного, толпа граждан вступала в спор с вереницей клерков и несколькими солдатами из гарнизона, которые удерживали их у кабинетов прокуратора в дальнем конце здания. Несколько человек уже заметили Светония и повернулись, чтобы подойти к нему. Катон остановился на пороге и окликнул Туберона.

— Центурион! Я хочу, чтобы десять человек поднялись сюда…нет, давай в двойном составе и быстро!

Он поспешил к наместнику, которого уже толкал круглолицый человек со свиными чертами лица, тыча пальцем: — Мы требуем, чтобы вы нас защитили! Защитите наши предприятия! Или мы обратимся с жалобами к самому императору.

Другие люди кивнули в знак согласия, когда круглолицый мужчина выпрямился, его щеки задрожали от негодования.

— И кто же ты такой? — Светоний спросил с ледяным спокойствием.

— Я? Я Меций Грамий, господин. Владелец самого быстрорастущего предприятия по импорту бетона в Лондиниуме. Я — лидер Гильдии торговцев. Когда я говорю, люди слушают! И я говорю, что мы требуем защиты!