Восстание на «Нексусе»

Риск был оправдан. Каликс сделал паузу, чтобы увидеть, какую реакцию вызовут его слова. На него может напуститься и его собственная команда, хотя это маловероятно. Толпа может разорвать его на куски – за то, что он выступает против миссии Гарсон.

Его банда стояла на местах и ждала.

Толпа разделилась, как расколотое бревно, и взорвалась насилием.

Глава 27

Она услышала звуки потасовки и бросилась в ту сторону. Следом за ней туда же помчались пятьдесят агентов, ботинки которых загремели по плиточному полу коридора. Слоан сжала челюсти, прокручивая разные сценарии у себя в голове. Окружить…

Окружить что? То, во что превратился Каликс и его команда? Это ведь, судя по его речи, был не простой протест. Неподчинение приказу вернуться в стазис по определению делало сторонников этой идеи возмутителями спокойствия. По крайней мере, часть из них. Значит, бунт? Мятеж? Да какая в жопу разница!

Но она подумала, что разница проявится, когда придется выносить приговоры. За сопротивление или неподчинение приказу можно вынести предупреждение, подвергнуть краткосрочному аресту. А вот мятеж карался смертью. Мятежника выводили в тамбур, откуда он совершал путешествие по спирали до ближайшей звезды.

Сопротивление, решила Слоан. Пока. Какая-то ее часть все еще сомневалась, оставляла для Каликса лазейку. После того, что он сказал ей во время их разговора, после всей работы, которую он со своей командой проделал, спасая станцию, она чувствовала себя в долгу перед ним.

Она первой добежала до жилотсека. Несколько сотен людей толкались, спорили. Некоторые затевали потасовки. Азари ударила человека по шее ребром ладони, отчего тот свалился на пол и теперь лежал, судорожно хватая ртом воздух. Один турианец бутузил другого, а тот отвечал ударом на удар.

В центре всего этого находилась группка людей, двигавшаяся словно единый организм. Они образовали кружок, защищая находящегося в центре этого круга. Может, кто-то был ранен, затоптан, а те, кто еще сохранил чувство собственного достоинства, пытались защитить их от новых травм?

Нет, поняла Слоан. Она узнала их форму – форму команды жизнеобеспечения. Но главное – она видела их лица. Она хорошо знала это выражение по тысячам просмотренным записей с камер наблюдения. Она иногда наблюдала это выражение вживую. Такими были лица головорезов и обычных грабителей во время операции.

Потом она увидела Каликса. Они защищали не раненого товарища. Они защищали своего главаря.

На долю секунды глаза Слоан и турианца встретились. Она знала – ее взгляд спрашивает: «Почему?» А его взгляд, казалось, отвечает: «Потому что вы вынудили меня!» Никакого раскаяния в этом мимолетном взгляде, ни малейшего намека на то, что все может кончиться прямо здесь, мирно. Ни он, ни его группа не собирались складывать оружие.

– Слишком много гражданских вокруг! – прокричал один из ее офицеров.

Слоан сосредоточилась на обстановке вблизи нее. Кто-то – человек под воздействием адреналина – бросился к ней и выкинул кулак в направлении ее лица, не догадываясь, кто перед ним. Он попытался убрать руку, но поздно – его кулак уже задел подбородок Слоан. Сукин сын был коренаст, и, хотя он и попытался остановиться, в его ударе осталось достаточно инерции, чтобы ее отбросило назад на шаг-другой.

Она почувствовала теплый привкус во рту, сплюнула. Один из ее офицеров, Мартинес, выскочил вперед, замахнулся. Слоан хотела было остановить его, но из горла вырвался только жуткий кашель пополам с кровью. Мартинес ударил нападавшего в живот прикладом штурмовой винтовки. Слоан услышала, как воздух вышибло из легких громилы, когда тот рухнул на пол.

«Не так!» – хотела прокричать она. Кто-то в толпе, видевший удар прикладом, но не видевший нападение на Слоан, сделал вывод:

– Безопасность встала против нас!

Раздались крики:

– Сопротивляйтесь!

Слоан попыталась схватить Мартинеса за руку, оттянуть назад, призвать людей к благоразумию. Но ее пальцы только скользнула по униформе, и Мартинес ринулся в самую гущу. Ее офицер врезался в кричащего, ударил его плечом, оба свалились на пол и покатились куда-то в сторону. Толпа сомкнулась вокруг них, и Мартинес исчез из виду.

Потасовки зажили собственной жизнью, отдельные столкновения переросли во всеобщую схватку. Слоан в своей карьере уже сталкивалась с подобным. Никакого чудесного возвращения к здравому смыслу не предполагалось. Нет, тут все закончится лишь тогда, когда одна из сторон будет побеждена и приведена к повиновению или отступит. Они только могли максимально приблизить этот момент и надеяться, что никому не придет в голову нажать на спусковой крючок.

Каликс в окружении своей команды пробирался к двери, противоположной той, через которую вошла Слоан. Она пинком отшвырнула в сторону оказавшуюся рядом азари, продвинулась ближе, увернулась от удара, ответный пришелся точно в цель. Почувствовала, как хрустнул нос под ее кулаком. Она не остановилась, смутно осознавая, что не должна далеко отрываться от команды. В тысячный раз она пожалела, что с ней нет Кандроса. Он бы разобрался в ситуации, держался рядом с ней.