Восстание Персеполиса

- Дипломатия, это твоя хрень, - сказала Бобби. - А меня волнуют только тактические вопросы. И когда мы станем разговаривать с силами, которые будут на Фрихолде, мы просто скажем им, что у них нет причин начинать стрельбу, а затем будем надеяться на лучшее.

Холден отодвинул полупустую тарелку и нахмурился.

- Поясни?

- Тебе бы в самом деле прочесть мой анализ.

Наоми подхватила кружку Холдена и пошла к кофеварке.

- А вот я, кажется, знаю к чему она ведет. Будешь кофе, Бобби?

- Да, спасибо, - сказала Бобби, открывая свой тактический анализ на ручном терминале. - Эти люди покинули Землю, чтобы создать колонию, в которой личный суверенитет будет базовым принципом. Они верят в абсолютное право каждого гражданина защищать себя и своё имущество, применяя при необходимости боевое оружие. И его у них предостаточно.

- Эту часть я понял, - сказал Холден.

- На настоящий момент, от полной автономии их отделяют годы. Причина, по которой они всё ещё полагаются на гидропонику в том, что им трудно возделывать почву для теплиц. Что-то не то в минеральном составе. Пытаясь обойти эти проблемы, все деньги, которые они заработали от предварительных фьючерсов на добычу, идут на Оберон для поставок сельхоз-товаров. Они не согласны с тем, что Транспортный союз должен устанавливать тарифы на любые товары базового жизнеобеспечения. Что и привело нас сюда.

Наоми вручила ей кружку кофе с целой горой сливок, как она любила. Холден кивнул, и такие его кивки всегда предвещали какие-то неприятности. Он понял, о чем она говорит.

- Надолго им хватит своего урожая? - спросила Наоми, и наклонившись через её плечо, заглянула в отчет.

- Я не знаю, но здесь не в этом проблема...

- Я знаю, в чем здесь проблема, - сказал Холден, - она в том, что мы выносим смертный приговор. Не правда ли? Мы приземляемся, сообщаем им, что они отрезаны от торговли с другими колониями, а они понимают, что через несколько месяцев у них закончится пища, и они не смогут выращивать её ещё много лет. Союз ставит их в безвыходное положение. И под этим вот Союзом прямо сейчас я имею в виду нас. Нас.

- Да, - согласилась Бобби, радуясь, что он наконец понял. - Это люди, которые верят в незыблемое право применять оружие для защиты собственной жизни. И когда мы приземлимся, и скажем им, что они отрезаны, мы не оставим им причин не попытаться захватить наш корабль.

- Я не понимаю за что им это наказание, - сказала Наоми. - Но оно выглядит жестоким.

- Драммер, я думаю, ждала такого случая, - сказал Холден, совсем помрачнев. - Первая колония, которая действительно проверит, насколько далеко зайдёт Транспортный Союз, чтобы защитить свою монополию на использование врат. И она собирается сломить эту первую попытку так жестоко, чтобы никто больше не посмел её повторить. Уничтожит одну колонию сейчас, чтобы не пришлось убивать тринадцать сотен колоний потом.

Идея повисла в воздухе, словно сигарный дым над покерным столом. На лице Наоми отражалось беспокойство Бобби. Холден погрузился в себя, явно обдумывая что-то, для чего слишком сложно будет обеспечить безопасность. Ждать три года тяжело. Ждать три года, когда голодать вы начнёте меньше чем через год, ещё труднее. Достаточно веский мотив для насилия, по крайней мере. А может, и для чего-то большего.

- Итак, - сказала Бобби, - Это становится интересным.

Глава третья

Сантьяго Джили Сингх

Почувствовав вибрацию, Сингх задрал рукав. Монитор, обернутый вокруг предплечья, уловил его внимание, и выдал уведомление о самой неотложной задаче: предстоящей аудиенцией с высоким консулом.

Он переставил таймер уведомления на полчаса до самой встречи. Его информационный терминал был с ним всегда, на руке, или в кармане, в течение почти пяти лет. Он знал о Сингхе всё, что только можно было знать. А потому трактовал его предстоящую аудиенцию с высоким консулом, как к самое важное событие в его жизни.

И это было недалеко от правды.

Он опустил рукав на место, одним резким движением разгладил новые складки, и осмотрел себя в зеркале. Его сине-белая униформа сидела на нём как перчатка, подчеркивая мускулистую фигуру, которую он каждый день в течении часа формировал в спортзале. Недавно обретенные капитанские звезды блестели на его воротнике, отполированные до золотого блеска. Лицо и голова были свежевыбриты, и он представлял, что это придает ему дикие, хищнические качества, которые подходят военному человеку.

- Всё прихорашиваешься? - спросила Наталья из ванной. Она открыла дверь, и вышла вместе с облаком выкатившегося пара, с мокрыми волосами. - Такого красавца требуется потискать, я думаю.

- Нет, - сказал Сингх, отступая. - Если намочишь меня...

- Поздно!, - засмеялась жена, бросаясь вперед, чтобы схватить его. Она крепко обняла его за талию, и мокрые волосы оказались у него на плече.

- Нат..., - сказал он, намереваясь посетовать, но не нашел в себе сил. Когда она обняла его, полотенце упало, и в зеркале он увидел нежный изгиб её бедра. Он положил на бедро руку и сжал. - Ну всё, теперь я весь мокрый.