Восставшая Луна

Валет опускает сложенные чашечкой ладони в бурлящую жидкость и подносит к губам. Пробует, потом предлагает Алексии. Она пьет из рук австралийца.

– Хорошая, – говорит Королева Труб. «Но могла быть лучше» – эти слова заглушают радостные возгласы.

Она не может отвести от него глаз.

Потом спохватывается, поднимает руку.

– Выключи, у нас ее не так много, чтобы тратить зря.

Той ночью она размышляет, не заказать ли спутниковое время, чтобы позвонить на Землю – Кайо, матери, домой. Она колеблется: она не знает земного времени – позвонит ни с того ни с сего, и все перепугаются. Ее мысли блуждают от Барры к Нортону, милому, ревнивому, большому и любимому Нортону. Нортону, который побрил свой тяжелый член и яйца ради нее, чтобы были гладкими как у младенца. Он наверняка нашел другую. Он слишком красив, чтобы этого не сделать. Впрочем… нет, он так не поступит. Он будет ждать, будет преданным и честным, чтобы продемонстрировать ей разницу между верностью и неверностью.

А она-то неверна, потому что думает на самом деле не про Нортона.

Прошло, мать твою, слишком много времени.

На четвертый день она выполняет свои обязанности Железной Руки так беспокойно, что Лукас это замечает и комментирует. Предстоит большая презентация перед полным Павильоном. Там будут земляне и Драконы. Все должно пройти безупречно. Алексия врет, что у нее месячные, и, как только рабочий день подходит к концу, отправляется на лифте на крышу города. Там ждет Валет. Ее сердце падает в пустоту, словно один из тех крылатых летунов, что кружатся и мелькают в воздухе над Хабом Меридиана. Валет не улыбается. Никто не улыбается.

– Что случилось? – Алексия изучает лица. Кого-то не хватает. Дыра. Она вспоминает. – Где Яя?

Команда «Резервуар» нашла его у распределительного узла квадры Антареса. Кровь просочилась через сетку на три уровня вниз. Он сидел прямо, прислонившись к переборке. Внутренности лежали на коленях. Его вскрыли от паха до грудины.

Только машина убивает с таким пренебрежением к достоинству человеческого тела.

Команда «Резервуар» отступила, когда в высоком городе послышалось эхо заббалиновских ботинок.

– Все дело в сраной небрежности, – говорит Валет. Алексия кладет ему руку на плечо, и он накрывает ее своей. – Ну же! – кричит австралиец. – Надо установить водостоки! И будьте осторожнее, друзья.

Все надо подготовить, завинтить и проверить, потому что на пятый день пойдет дождь.

Алексия силой мысли подгоняет лифт: быстрее, еще быстрее. Но у лифтов фиксированная скорость, а этот еще и останавливается на каждом уровне. Алексия дергается от беспокойства. Дождь запланирован на 13.00 по времени Ориона, и ей надо попасть наверх до того, как упадет первая капля.

Она прибывает на семьдесят пятый уровень и бежит вверх по лестнице. Под подошвами ее ботинок притих Меридиан, словно подвешенный в воздухе. В хабе не видно летунов, мосты и пешеходные мостики опустели. Воздух зернист от старой пыли. Алексия чувствует ее вкус на языке, ощущает, как забиваются ноздри. Город ждет, чтобы его вымыли.

Высотный народ ожидает, замерев с искусством и изяществом танцевальной труппы на площадках и платформах, свесившись с перил, сидя на корточках на стальных ступеньках.

– О королева, моя королева! – Алексия прищурившись глядит в сторону потолочных плит и видит, как Валет выполняет свой коронный прыжок с высоты четвертого этажа на платформу. Он предлагает руку. – Ну что, пойдем?

– Валет Клинков. – Алексия берет его за руку, и вдвоем они поднимаются по ступенькам, уровень за уровнем, под радостные возгласы и свист. Эхо на просторах Байрру-Алту подхватывает шум, умножает его, превращает в машинный рев. Поднимаясь, Алексия видит, как детишки вытаскивают из карманов потрепанных курток зеркала и передают друг другу сигналы через хаб. Ответы приходят чередой вспышек. Готово. Все готово.

– Знаешь, ты никогда не называла меня так в лицо, – говорит Валет, когда они подходят к южному резервуару. Пластиковая обшивка потрескивает от непредсказуемых ветров высокого города. Команды, последовав за Королевой и Валетом, образовали кольцо вокруг резервуара. Дети готовы бежать и ремонтировать; Алексия просчитала объемы меридиановского муссона, но инженерное проклятие состоит в том, что теория редко совпадает с реальностью.

Алексию переполняет нервная энергия. Весь день в офисе она скрывала волнение, а теперь понимает, что под маской прячется беспокойство. Что, если все развалится от первой капли? Что, если Яя погиб лишь из-за охапки труб и кусков пластика?

На помостах вокруг резервуара воцаряется тишина, какая предшествовала сотворению мира.