Восточная сказка

- Да? – ухмыляется Герман, убирая руку с моего плеча. – Точно? Сама напрашивалась?

Мне хочется закричать. Завопить.

«Герман, миленький, не верь им».

Но даже слова сказать не могу. Да и нет смысла. Лиманский все равно не смотрит на меня.

- И что же вы сделали? – давит взглядом каждого. А я готова провалиться сквозь землю от этих обсуждений.

- Да ничего, Гер, - отмахивается второй. Невысокий брюнет с брюшком. – Полапали немножко. А она что-то передумала. Мне по яйцам дала, Вадьке в солнечное сплетение угодила.

- Молодец, девочка, - шепчет мне, стоящий рядом Паша. А Герман даже головы не повернет.

- Кто держал? А кто лапал? – уточняет Лиманский спокойно. И мне кажется, что жизнь в который раз отвесила мне оплеуху. Лишила меня любимого мужчины и бросила подыхать от безысходности.

- Да мы оба, - ржут недоумки. Герман делает небольшой выпад. И схватив лысого за кисть руки, выворачивает в обратную сторону. Слышится хруст, и мажор падает на колени, хватаясь за поломанную руку.

- Давай вторую, - хрипит от ярости Герман. – Ты коснулся моей невесты, тварь. И думаешь отделаться легким испугом?

- Но мы не знали, Гера! – орут оба. – Это все Тихомиров. Он нам наплел, что девчонка эта всем дает прямо на рабочем месте. Он ее позвал. А она с радостью прибежала. Но мы же не знали, Гера! Хочешь, денег тебе заплатим? Только скажи, сколько?

- Заплатите, - цедит чуть слышно Лиманский. Но я различаю каждое слово.

Какое позорище, спаси Аллах! И как теперь объясниться с Германом? Он же ни за что не поверит в мою невиновность. Айрат за меньшее чуть не убил на месте.

«Лиманский другой, - нашептывает мне мой рассудок. – Он все понял правильно. Не бойся его и прекрати сравнивать с Айратом!»

Снова слышится хруст костей. И оба мажора, скрючившись, воют на полу, баюкая сломанные руки. А Лиманский, нависнув над ними, заносит кулак для новой расправы.

- Гера, хватит. Остановись, - негромко просит его Паша. – Алина цела и невредима. Достаточно, бро. В «Империал» эти гады больше не войдут. Я аннулирую ваши абонементы.

- Бабки вернете? – скулит лысый.

- Нет, - мотает головой управляющий и хочет что-то добавить, но натыкается на суровый взгляд Лиманского.

- Кстати, о бабках. С вас с каждого по сто тысяч компенсации.

- За что? – тянет лысый мажор. – Гера, это беспредел! Ты же знаешь, кто у меня отец.

- Да, - кивает Лиманский. – И я ему сам позвоню. Пусть еще тебе мозги вправит. Видно, я мало вдарил, что ты еще хвост поднимаешь, - рыкает он, нанося удар ногой с разворота. Мой обидчик падает навзничь и плачет как маленький.

- Гера, пожалуйста, не надо! Я все заплачу… Только не бей меня.

- Пока достаточно, -  кивает Герман, нехотя отходя в сторону. Потирает свезенные в кровь костяшки и, обняв меня, прижимает к себе. – Испугалась, девочка? – шепчет нежно. – Тебя тут никто больше не обидит. Паша, разберись с Тихомировым. И чтобы я эту мразь больше в своем клубе не видел. А вам, герои, даю ровно сутки уладить проблему. Нет - приму меры.

- А что ты нам сделаешь? – мычит второй, прекрасно понимая, что опасность миновала.

- Тебе не понравится, - ощерившись предупреждает Лиманский.

58

Герман

Глаза слепит от бешенства. Еще чуть-чуть и я размажу обоих козликов по стене. Задушу собственными руками. А трупы подвешу за ноги к потолку, предварительно закатав в белые простыни. Благо их в зале антигравити в избытке.

Но, стоп! Достаточно…

Под Пашкино сопение отхожу от ублюдков, позарившихся на мою девочку. И только сейчас замечаю бледное лицо Алины и испуганные глаза. Хорошо хоть смогла вырваться из лап мажоров и прибежала ко мне.

- Все хорошо, девочка, - выдыхаю, стараясь сохранить хоть каплю рассудка. Не сграбастать малышку в охапку и не рвануть домой. Прижимаю Алину к себе и чувствую, как нежная мягкая грудь касается моего тела. Башку сносит на раз.

«Не торопись, Гера. Ты ж не пацан», - твержу себе, понимая, что еще минута-другая, и я опозорюсь конкретно. Одно знаю точно. За Алину я убью любого!

Осеняет внезапно, когда веду свою девочку к выходу.

- Поедем домой!

- Не могу, смена, - качает она головой.

- Да наплевать, - рыкаю, не сдерживаясь. - «Империал» частично принадлежит мне. Ты – моя невеста. Можешь делать, что хочешь! Хоть вообще на работу не приходи…

Я сказал это вслух?

Твою налево! Я встречался с девчонками из клуба и с сотрудницами собственной строительной компании. Крутил романы со студентками, пришедшими на практику. Но никогда ни одной из них не давал поблажек в работе.

«Любовь и бизнес - вещи несовместимые», - каждый раз объяснял я новой подружке. Так что же происходит сейчас? Почему меня крючит от невинного прикосновения? И как умудрился маленький мышонок забраться мне под кожу и стать самым дорогим человеком?

- Я доработаю до конца смены, ладно? - упрямо заявляет Алина, пытаясь выбраться из кольца моих рук. - Сейчас только приведу себя в порядок.

Мой маленький храбрый солдатик!