Восточные страсти

Сам пикник удался на славу. Это было настоящее пиршество из блюд с моллюсками, в стиле Новой Англии. Мужчины собрали огромный костер и принимали больше участия в приготовлении кушаний, чем дамы. Пир начался с вареных моллюсков, погруженных в горячее растопленное масло. Следующим номером угощения был чоуде[17], которым с самого утра занималась лично Джессика по старым семейным рецептам Рейкхеллов. Однако главным лакомством по праву считались омары, сваренные в морских водорослях. К ним были поданы вареный картофель и свежая кукуруза. Тем, которые еще в состоянии были справиться с десертом, были предложены на выбор арбузы и яблочный пирог. Только Джулиан и Дэвид выразили желание вкусить и то и другое.

Солнце уже садилось, когда все участники пикника возвратились домой, — и Сара предложила продолжить пиршество в столовой, уделив внимание холодным закускам и вареной фасоли, которая целый день простояла в горшочке на медленном огне в плите.

Элизабет, однако, не спешила в столовую, а вместо этого направилась в спальню Эрики, где и застала баронессу, успевшую переодеться в костюм из красного шелка и вносившую последние штрихи в свой макияж перед зеркалом на туалетном столике.

Эрика увидела отражение подруги в зеркале и, мило улыбнувшись, проговорила что-то необязательное о прелестях американского пикника.

Элизабет, однако, не обнаружила готовности болтать о пустяках. Черты ее лица застыли, и сейчас в них можно было прочитать тот зрелый характер, который наконец-то начинал проявляться. Не в ущерб ее юной красоте, в ней обретали голос безмолвствующие прежде силы.

— Эрика, — произнесла она спокойно, как будто продолжала беседу, — мне кажется, тебе сейчас самое время собирать вещи.

Эрика посмотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова.

— Когда я узнала, что ты собираешься в Англию, и пригласила тебя погостить у меня, я не предвидела, что это затянется на несколько месяцев. Понимаю, что тебе не слишком удобно оставаться здесь одной, в такой дали от дома, но я совершенно уверена в том, что для тебя и твоего лакея найдется транспорт, который доставит вас в Гамбург, если таковы твои планы.

Когда положение дел требовало, и Эрика умела быть прямой и резкой.

— Я чем-то обидела тебя?

— Да, — ответила Элизабет спокойно, но твердо. — Я не держала от тебя в тайне моих чувств к Джонатану Рейкхеллу, однако ты не побрезговала завести с ним флирт и увлечь его. Последней каплей, переполнившей мое терпение, была ваша сегодняшняя прогулка по холмам, когда вы шли, держа друг друга за руки. Прости, но я вижу в твоем поведении сознательную и враждебную выходку, направленную против меня.

— Если бы Джонатан был увлечен тобою, — ответила Эрика, — то, не сомневайся, я бы избегала уединения с ним. У меня нет нужды воровать мужчин у других женщин. Но своим отношением к тебе он ясно показал, что между вами ничего нет. А так как он человек удивительно красивый и интересный, то я сочла, что вправе позаботиться о собственных интересах.

— Это, бесспорно, твое право, — сказала Элизабет. — Но я бы предпочла, чтобы ты посвятила себя своим заботам и интересам, не будучи моей гостьей.

Но еще до того, как Эрика открыла рот, в дверь постучала горничная.

— Простите, что помешала, баронесса, но ваш лакей находится внизу и уверяет, что ему необходимо срочно переговорить с вами.

Эрика, не сказав больше ни слова, подобрала юбки и поспешно спустилась во вторую приемную. Там, спиною к ней, стоял Райнхардт Браун и смотрел в сторону пляжа, за которым виднелось устье Темсы. Заслышав ее шаги, он обернулся, и она чуть не ахнула. Лицо его было совершенно разбито. Веко над одним глазом раздулось и совсем закрыло его, щека распухла; вдобавок к этому все лицо было испещрено синяками и порезами.

— Что с вами? — коротко спросила она.

— Сами видите, — ответил ей Браун. — Я подрался.

— Ну, этого следовало ожидать, — презрительно процедила Эрика. — Я только надеюсь, вы не успели еще покрасоваться перед домочадцами.

— Уверяю вас, никто, кроме горничной, меня не видел.

Эрика возмущенно топнула ножкой.

— Я все же думала, в вас достаточно ума, чтобы не нарваться на скандал.

— Пока вы тут куролесили с богатыми британскими и американскими судовладельцами, — язвительно произнес он, — я был предоставлен самому себе. Обслуживающие этих господ слуги, к которым я по чьей-то вине оказался причислен, глупы, невежественны и ограниченны. Итак, предоставленный самому себе, я вынужден был заняться поисками развлечений. Увы, возможности в этом городишке, мягко говоря, невелики. Есть несколько трактиров на главной их улице под названием Бэнк-стрит, и это грязные забегаловки, которые обслуживают моряков с торговых судов. Правда, и шнапс, и пиво в них первоклассные, а цены вполне приемлемые. К несчастью, я ввязался в одну потасовку.

Эрика не могла понять, гневаться ей или смеяться.

— И что же это была за потасовка?

Невысокий смуглый человечек расправил плечи и постарался вытянуться как можно выше.