Восточный фронт (СИ)

Как мы сидели на Новый Год (русские отмечают 1 января, а не Рождество, как итальянцы), в квартире Лазаревых - я, мой Юрий (только вернувшийся из Франции), Анна, Мария Степановна (женщина средних лет, которую Пономаренко назначил Анне в помощницы), и даже две домработницы, тетя Паша и тетя Даша (приставленные вести хозяйство в квартирах, Лазаревых и нашей). В углу стояла елка, украшенная блестящей мишурой, на праздничном столе были картошка с салом, вареная колбаса, шоколад, яблоки, а также бутылка шампанского и блюдо по рецепту от моего Кабальеро, названное им "салат оливье". Анна несколько раз вскакивала из-за стола к Владику, когда он просыпался в кроватке... ну а я думала, что мне это очень скоро предстоит. В полночь мы слушали по радио обращение Сталина к советскому народу - запомнились слова, что "в новый 1945 год будет жить лучше и веселее".

-Ну да! - сказала Мария Степановна - год уже без войны!

Она не знала то, что уже было известно моему рыцарю - война будет. И очень скоро нам снова предстоит раставание.

Мне подошел срок 7 января. В том же госпитале, где за полтора месяца до того была Анна - но мне, в отличие от нее, пришлось куда тяжелее, я даже боялась, что умру! Но русские врачи сделали чудо - а у меня оказалось сразу двое, мальчик и девочка! И мой рыцарь еще успел увидеть их - а после уехал, далеко и надолго! И я не видела его, до сих пор.

Я знала, как ухаживать за детьми - в Италии большие семьи. Но все равно, Петр и Анечка поначалу поглощали все мое время. Так, что я даже фактически переселилась к Лазаревой в первые месяцы, так оказалось удобнее, готовить вместе, и помогать друг другу, и просто беседовать, когда выпадали спокойные часы. Но это было редко - вы представляете, что такое четверо детей в доме (считая еще и Павлика Марьи Степановны), на нас троих? В заботах прошла зима - показавшаяся мне совсем не страшной, напрасно пугали меня русскими морозами, снегом и метелью! Хотя я почти не была на улице, за продуктами тетя Паша и тетя Даша ходили, и к врач к детям обычно на дом являлся. Анна сказала, что следующей зимой она меня непременно на лыжах ходить заставит, чтобы спортивную форму не потерять. Ну а пока что она требовала от меня каждый день делать гимнастику, вместе с ней, сначала самую простую, а как я окрепла, то все больше усложняя - "а то расплывешься, станешь некрасивой и толстой". Весна уже настала, все было хорошо, я приноровилась все успевать и не сильно уставать - но странно, чем меньше я была занята, тем тяжелее становилось у меня на душе. Неужели и дальше я не буду видеть своего мужа по полгода, и больше?

-Люся, ну глупая ты! - отвечала мне Лазарева - думаешь, мне не хочется, взять Владика в охапку, и к моему Адмиралу? Успеешь еще навоеваться - вот запомни, не будет нам в этой жизни покоя, а сплошной вечный бой. Так что пользуйся, что затишье пока! Ну, если хочешь чем-то себя занять...

Через пару дней мне доставили толстую папку бумаг - киносценарий про меня и моего рыцаря, "вы, товарищ Смоленцева, прочтите, не будет ли замечаний, а мы вас в консультанты впишем". Мадонна, вот никогда не думала что стану героиней увлекательного романа - хотя признаюсь, там сильно приукрасили реальные события! Мой Кабальеро, приехавший в Рим с миссией к Папе, не отбивал меня в кафе от банды пьяных эсэсманов, я не была с ним в тот раз на аудиенции у Его Святейшества, нас не застиг в Ватикане штурм черного воинства сатаны, мы не бежали все вместе по подземелью. И в гарибальдийском отряде мне ни разу не пришлось стрелять в немцев, хотя я несколько раз сопровождала моего рыцаря, когда партизаны ставили мины и устраивали засады на горных дорогах, но не была ни пулеметчиком, ни снайпером, ни минером. Я даже не была на борту подводной лодки, когда спасали Папу из гестаповской тюрьмы на острове Санто-Стефания - и тем более, не гребла в резиновой шлюпке ночью к берегу, вместе со всеми, не убивала немецких часовых. Только эпизод, когда после на причале у трапа Его Святейшество, сходя на берег, благословил меня, бросившуюся на шею моему рыцарю, был в действительности! И в поезде Гитлера - мадонна, я там в вагоне дралась врукопашную всего лишь с бешеной немецкой сучкой, а не со здоровенным эсэсовцем-адъютантом! Зато Киев, где мне было страшнее всего, когда меня и Анну хотели убить, не показали совсем! Но показали, что было в Москве - как это место называется, Воробьевы горы? - когда мы идем, отдыхом наслаждаясь, о любви и счастье говорим, я такая нарядная, солнце светит - и вдруг тучи, гроза, и нет в мире покоя, такой вот финал... даже как Юрий меня на руках нес, вписали - интересно, кто сценаристу рассказал? Вот только было все до Парада Победы, а не позже, и мы там были не одни - еще Анна с мужем, и Валька, со смешным прозвищем "Скунс".