Восточный пакт (СИ)

Я привык, что девушка утром максимально старается не показываться мне на глаза, просто организовывая завтрак и одежду. Причем это ее и только ее решение и манера поведения. Сейчас же Зоряна только заканчивает сервировать столик. На котором, между прочим, непривычное разнообразие. Вроде все тоже самое, только чуть больше, ярче… праздничнее что ли. Да и сама девушка, только-только обратил я внимание, выглядит удивительно красиво. Нет, она и так-то очаровательна, но сейчас и вовсе ослепительна. Причем простой красотой: в короткой, едва до середины бедер белоснежной тунике с золотыми оборками и подчеркивающим талию поясом; греческих сандалиях, с оплетающими стройные ноги ремешками. В ушах поблескивают чистой слезой серьги, которые я покупал ей в подарок на первой и единственной нашей прогулке по Елисаветграду, на изящной шее тонкое золотое ожерелье.

— Оу. Прекрасно выглядишь, я очарован, — не удержался я от комплимента. И когда Зоряна опустила взгляд, только сейчас заметил, что и волосы у нее уложены в сложную прическу с вплетенными свежими цветами.

«Что за праздник?» — хотел было поинтересоваться я, но сдержался.

Приветливо и немного смущенно улыбнувшись, Зоряна легким шагом порхнула к окну и одним движением распахнула плотные шторы. Комнату залили яркие лучи только-только взошедшего солнца, усиливая и так неожиданно праздничное настроение.

— Солнышко лучистое, улыбнулось весело… — не удержался и вполголоса напел я, без особой причины чувствуя, как улучшается настроение.

Зоряна между тем подошла ближе — пряча при этом взгляд, и вдруг опустилась на колени и поцеловала мне руку, которую я не успел отдернуть.

— С днем рождения, мой господин, — произнесла она, опуская голову с показательной покорностью.

— Эй-эй-эй! — попробовал я было возмутиться странным показательным подобострастием, но вдруг осознал сразу несколько вещей.

Первое — мне уже пятнадцать. Серьезная заявка, как я вообще упустил подобную дату. Хотя удивительного немного — последний десяток лет о своем дне рождении узнавал от других, дело привычки.

Второе — поведение Зоряны не было показательным подобострастием, а девушка таким образом выражала искреннюю благодарность.

И, как следствие этого, третье: я уже официально стал «нашим благородием», а Зоряна получила официальный статус и теперь полноправный членом общества в Конфедерации. Не понял еще что пятнадцатилетие значит для меня, в вот у нее уж точно есть повод для праздника.

Глава 21

Окрестности Замковой горы в городе Себеж, что во Псковской губернии, второй день были непривычно пустынны. По причине того, что здесь проводил досуг главнокомандующий Кавказским военным округом и войсковой атаман Кавказских казачьих войск Великий князь Николай Константинович. Официально.

Неофициально Великий князь в столь ранний час принимал гостей, подобных которым восстановленная Себеж-Иваногородская крепость не видела за все свои почти пять сотен лет истории. Николай Константинович был хорошо знаком с двумя из присутствующих. С Феликсом Феликсовичем, главой клана Юсуповых, Великий князь пересекался на полях брани время победоносной Второй Корейской войны, а с главой клана Разумовских князем Григорием был хорошо знаком по неудачной для русского экспедиционного кампании в Афганистане.

Третьим гостем Николая Константиновича был миланский герцог Франческо Бальтазар Сфорца, Первый одаренный кондотьер и глава Лиги Севера — конгломерата итальянских и французских национальных кланов. Знатный итальянец, несмотря на сферу деятельности, с главами сильнейших кланов Вольницы ранее лично не сталкивался. Зато весьма тесно вел дела с Великим князем, который обеспечивал инкогнито опасной для всех участников встречи. Встречи, инициатором которой как раз и являлся миланский герцог.

Сейчас, когда Николай Константинович оставил гостей, отправившись на свою любимую псовую охоту, главы сильнейших национальных кланов Вольницы и самый известный кондотьер Европы остались за круглым столом втроем. Несколько минут собравшиеся провели в молчании. Лишь отзвук магии говорил о том, что каждый из присутствующих использует силу дара для того, чтобы проверить окружающее пространство.

Все приветственные речи были давно сказаны еще Великим князем, поэтому стоило только давним партнерам и непримиримым соперникам — Разумовскому и Юсупову переглянуться и посмотреть на Сфорца, как тот поднялся из-за стола. Сразу стало еще более заметно, что итальянец выглядит значительно моложе обоих русских. И в отличие от них, прибывших на встречу в классических костюмах, герцог был облачен в строгий полувоенный мундир. Из отличительных знаков на котором присутствовала лишь с нарукавная эмблема в виде герба со змеем, пожирающим младенца. А также стандартная для частных армий нашивка на груди, с известным по всему миру позывным Первого кондотьера: «Baal».