Восточный триллер

С глухим урчанием из бузины выехал широкий и длинный трейлер. Миновал обочину и остановился на автотрассе. Из кабины вышел Бруклин и стал говорить по мобильному телефону, размахивая рукой в такт речи. Тем временем в задней части трейлера откинулся брезент и на бетон автодороги медленно, при помощи лебёдок, сполз самолёт. Этим процессом управлял сын Бруклина, молодой парень, и ещё двое помощников, тоже молодые ребята, лет пятнадцати.

Седой и Моня вышли из автомобиля, и подошли к пилоту. Поздоровались.

— Ну что, пацаны, — потирая руки, приветствовал их розовощёкий Бруклин. — Слетаем на восток? В Батурине был, в Путивле был, Конотоп не миновал. Лебедин и Краснополье — родная сторона. Хутор Михайловский пролетал, а вот в Глухове бывать не приходилось. Моня, что за деревня? Ну, прояви эрудицию.

— Деревня как деревня. Посмотрим.

— Это не просто деревня, Саша. Это бывшая столица Левобережной Украины. Хоть и маленькая и бывшая, но — столица!

— Слышал я эти рекламные сказки от Седого, — ответил Маринин. — Сейчас столиц развелось как собак не накормленных: Донецк, Львов, Харьков, Тернополь, Киев, Одесса, Чернигов, Днепропетровск и, — как же мы раньше не заметили! — Глухов!

— Брателла, Глухову больше тысячи лет. Он старше Москвы. Хоть и маленький, но с историей. А ты знаешь, какого размера оказалась Троя, когда её обнаружили? То-то, брат.

По команде Бруклина в мобильный телефон, на километровом участке автотрассы с обеих сторон выставили заграждения с грозным текстом: «STOP! Ликвидация минирования. Взрывоопасно!»

Припарковав «Шевроне» в глубине бузины, Седой и Моня зашли в самолёт и, по настоянию пилота, пристегнулись ремнями безопасности. Разогнавшись, реактивный АН-2 взмыл в тёмное небо, освещая придорожные заросли пламенем форсажа. Развернувшись, прижался к земле и полетел на восток.

Запищал вызов мобильного телефона. Бруклин взял трубку и стал разговаривать, глядя на разгорающееся пламя рассвета на горизонте, куда летел АН-2.

— Да. Да. Не понял? Полковник, я их силой выбрасывать не буду. Даю. — Пилот протянул телефон Седому, сказав: — Дубина на проводе.

Седой насторожено взял трубку. В телефоне зазвучал хриплый бас озабоченного Дубины:

— Вова, опять проблема. В районе Глухова заблокирован аэродром. На взлётную полосу глуховские колхозники вчера вечером согнали старую сельхозтехнику. Самолёт сесть не сможет.

— Что ж, — ответил Седой. — Слетаем, когда уберут…

— Да нет, Вова, — нервно перебил полковник. — Будете прыгать с парашютами. На этот раз они у Бруклина есть.

— Что?!! Я не прыгал никогда в жизни!

— Спокойно, не волнуйся. Моня прыгал когда-то. Он даст необходимые инструкции. Всё, разговор окончен. Сейчас начало пятого. В десять утра полосу очистят, и там вас будет ждать самолёт. После десантирования перезвонишь. Давай! — Дубина отключился.

Седой ошеломлённо глядел на невозмутимого Бруклина.

— В чём дело, Вова? — спросил Моня.

— Сейчас узнаешь, — процедил тот и обратился с вопросом к пилоту: — Ты знал?

— Что? — вопросил с невинным видом лётчик.

— Саша, — обратился Седой к Моне. — Они нас заманили в ловушку.

— Кто они? — спросил Моня.

— Полковник и Бруклин, — ответил Седой. — Они хотят что-бы я прыгнул с этого реактивного корыта вниз.

— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовал Маринин.

— Саша, вы будете прыгать с парашютами. Таков приказ полковника, — ответил за Седого лётчик. — Не переживайте, я лично их укладывал. Пересмотрел каждую стропу. Перехлёста не будет.

— Какие парашюты? — мрачно спросил Моня.

— Очень хорошие и качественные — торопливо проговорил Бруклин, — Раньше всё делали на совесть. Модель выпуска 1946 года. Д 1–8. Великолепный парашют — приземление как на подушке. Великоват, правда. Но в этом есть свои плюсы.

— Д 1–8? — уточнил Моня, — Да их уже и в музеях нет. Ты хочешь, чтобы я пригнул с парашютом, которому сто лет?

— А что тут такого? — поднял брови Бруклин. — Что может случиться за сто лет с парашютным шёлком? Это же не какая-то синтетика, а натуральные, экологически чистые экземпляры.

— Вова, он издевается. — Сказал Моня Седому.

— Я вижу, — ответил тот.

Секунд двадцать все молчали. Пилот молвил:

— До квадрата десантирования осталось пять минут полёта. Я буду ради вашего прыжка подниматься до шестисот метров. Шестьсот метров! Мой Ан-2 рискует стать жертвой ракетного удара. — Повернулся к Седому и повторил: — Шестьсот метров, чёрт побери. Меня увидят из Лондона.

— Ты у них так примелькался, что пройдёшь за своего, — сказал Маринин.

Снова примолкли, вслушиваясь в вой турбореактивного двигателя. Наконец Седой молвил:

— Где они? Где эти экологические парашюты?

— В конце салона лежат кучей. Там три штуки, — ответил Бруклин. — Выбирайте.

— Я думал, это он картошку кому-то везёт, сказал Моня. Пошёл в конец салона и взял в руки громадный рюкзак. Махнул рукой Седому: — Вовик, иди сюда. Если будем прыгать, то у меня есть четыре минуты, чтобы провести краткий курс молодого парашютиста-десантника.

Седой, матернувшись, двинулся к инструктору.