Восточный вал

— Но я не заметил, чтобы такое наказание сильно удручало вас, — наконец произнес он.

— Порой удручало, но тогда я вспоминал о тех, кто уже подвешен был на крючьях тюрьмы Плетцензее и кто еще только ждет своей страшной участь. Знаете, — мрачно осклабился он, — такие воспоминания очень быстро взбадривают и основательно отрезвляют.

— Еще бы!..

— И вообще, замечу, что, попадая на поверхность, я вдруг начинаю чувствовать себя неуютно. Мы обречены жить во чреве земли, потому что истинный рейх может быть создан только здесь, в недрах планеты, а не там, на продуваемой политическими ветрами поверхности.

А ведь действительно, мало кто из непосвященных догадывался, что Удо Вольраб является не только адъютантом, но и главным идеологом «Регенвурмлагеря». Только это обстоятельство сдерживало порой коменданта, когда он вдруг чувствовал, что гауптштурмфюрер начинает говорить с ним, как с только что загнанным в подземную «СС-Франконию» новобранцем.

— Из земли взошли и в землю вернулись, — задумчиво подтвердил теперь фон Риттер, и смуглое азиатское лицо его приобрело ту естественную твердость тибетской маски, с которой когда-то и было скопировано Всевышним.

— Истинно так.

— Однако возникает вопрос: чем вы как идеолог «СС-Франконии» мотивировали ее появление, да к тому же здесь, на правом берегу Одера?

— Позволю себе напомнить, что здесь, на правобережье Одера, «Лагерь дождевого червя» начали возводить еще в двадцатые годы, и никакого отношения к его созданию я не имел.

— А кто… имел? — поспешно поинтересовался комендант.

— Этого я не знаю.

— Нет, в самом деле, кто и зачем начинал строительство такого важного объекта в двадцатые годы?[17]

— Проектировать такой мощный подземный объект могли только люди, которые готовились к ведению тотальной газовой войны. Но уже тогда «Регенвурмлагерь» был строго засекреченным объектом. Теперь вы комендант и имеете право поинтересоваться архивными данными этого объекта.

— Пытался интересоваться, — резко парировал фон Риттер. — Причем очень настойчиво и у очень высокопоставленных людей. Но мне посоветовали не интересоваться тем, что меня в принципе интересовать не должно.

— Оказывается, иногда и там, в верхах, способны дать дельный совет, — не отказал себе в удовольствии съязвить главный идеолог «Регенвурмлагеря» Удо Вольраб. — Жаль, что в свое время к точно такому же совету я почему-то не прислушался.

Фон Риттер и Удо Вольраб встретились взглядами и грустновато улыбнулись, давая понять друг другу, что тема истоков «Регенвурмлагеря» отныне и навсегда закрыта.

15

Черчилль в очередной раз оторвал взгляд от залитого дождевыми струями окна и увидел у двери неслышно вошедшего, словно бы из ливневого тумана материализовавшегося, Роберта Критса.

— Генерал О’Коннел все еще здесь? — спросил премьер, не пытаясь выяснять, что заставило секретаря возникнуть на пороге Кельи Одинокого Странника.

— Я был уверен, что он вам еще понадобится, — с иезуитской смиренностью молвил личный секретарь.

— Чего бы стоила Англия без вашей иезуитской прозорливости, Крите? — вновь принялся массажировать переносицу премьер. — И чего бы стоил без этой прозорливости я?!

— Вы прекрасно помните девиз Ордена иезуитов, сэр: «Если где-то в мире появился великий человек, рядом с ним немедленно должен оказаться иезуит!»

— … Чтобы «преданно служить ему без зависти и гордыни, не завидуя, а способствуя и всячески поддерживая, и всегда находясь рядом с ним», — почти дословно процитировал Черчилль основу той иезуитской доктрины, которую в свое время изложил ему сам Роберт Крите. И этим, уже в который раз, удивил своего личного секретаря.

— Ибо таково священное правило адептов ордена иезуитов, — смиренно подтвердил Крите, воздерживаясь от похвалы. — И, видит Бог, как многотерпимо и степенно я придерживаюсь его мирских основ.

— Однако вернемся к генералу от разведки.

— Человека, способного доставлять подобные досье, — едва заметно повел подбородком Роберт Крите в сторону «Папки заговора», — вообще желательно не отпускать от себя. По крайней мере, до тех пор, пока ее содержимое не будет использовано в очередном томе ваших «Мыслей и приключений» или в книге исторических портретов «Великие современники»[18].

— Только том этот будет называться «Кровавые современники».

— Что с пониманием было бы воспринято многими поколениями европейцев, — благоговейно склонил голову один из достойнейших представителей иезуитского ордена. Прикажете пригласить сэра О’Коннела?

«Впредь сотрудников английских министерств следует набирать из выпускников иезуитских колледжей и богословских факультетов, тоже иезуитских, — подумал Черчилль, наблюдая как, пятясь, Крите вновь растворяется в преддверных сумерках. — Иезуитский орден — вот где кладезь истинных британских чиновников!». Он пытался вспомнить, в какой из колоний империи находится колледж, подаривший ему такого личного секретаря-иезуита, и не мог.

— Я внимательно ознакомился со списком выявленных СД и гестапо участников заговора против фюрера, генерал,