Восток Соф (СИ)

В течение пяти дней она ходит словно в горячке. Ни какие мелкие детали не могут ускользнуть из под ее чуткого контроля. Она ходит по магазинам, ищет, выбирает, покупает относить обратно и снова покупает. В такие минуты глядя на нее можно подумать, что она отправляет меня на другую планету, а не выдает замуж. Она считает что вся наша семья вскоре должна подняться по социальной лестнице не понимая, что для этого я должна бросить себя в низ головой. Естественно я этого не смогла объяснить ей. Я не смогла сказать, что чувствую по отношению к Амину ибо это прозвучало бы глупо. Кто я такая чтобы могла осуждать директора и к тому-же друга отца. Мама со своим мягким сердцем видит в нем сияющий лик, который также должен озарит и меня. Несколько раз она подстроила так, чтобы мы столкнулись на улице, стараясь тем самым вызвать во мне симпатию к будущему мужу. К счастью наша первая встреча была короткой потому и прошла во дворе нашего дома. Но вторая произошла по дороге к районному магазину с которого я должна была докупить скатерть и салфеток. Он тоже отправился туда по какой-то причине и мы столкнулись у входа.

— Может прогуляемся? — предложил он, но так настойчиво, что мне ничего не оставалось как согласится. Я ругала мысленно маму за такую современную тактику в погоне за сохранениями старых традиций и пыталась найти должное оправдание, чтобы поскорей вернутся домой.

— Я все это время был не прав, — вдруг начал он задумчиво поглядывая вдаль, — и постараюсь никогда не обижать тебя. Скажи что-нибудь. Я все еще не слышал от тебя ни слова.

Он сел на скамью рядом со мной ожидая ответа, но я продолжала молчать. Вдруг он резко обнял меня за талию и прошептал прямо в губы.

— Мне не нужна твоя покорность, мне нужна твоя любовь.

От услышанного я замерла на месте. Мне показалось он все знает и насмехается надо мной или мстит за сына и глумится. И набежавшая грусть так сильно вонзилось в сердце, что вся эта спокойная атмосфера самообмана вдруг опротивело. Я оглянулась вокруг, и стала считать сколько молодых пар проходят мимо. Их было несколько. Парни казались мне садоводами юных душ, а девушки самыми выносливыми цветками. Наверное я чувствовала себя униженной. Меня привело в ужас с какой наглостью этот человек может добиваться своего. В конце то концов как сказала его дочь яблоня от яблони недалеко падает. И я знала что мои опасения не были беспочвенными, сердце внезапно восстало против разума. Оттолкнула его и убежала домой.

Заперевшись у себя в комнате неожиданно задалась вопросом: — Правильный ли я сделала выбор? Не лучше ли было поддаться искушению и уснуть рядом с тем кого я действительно любила. Он бы тоже любил меня, будь я смелой и сейчас отец остался бы жив. А маме не пришлось бы бегать сломя голову в попытке спасти нас от нищеты. И тут я начинаю чувствовать желание открыть ему душу, чтобы он наконец понял, что обманывал себя все это время. Мне захотелось сказать: — Вы ошибайтесь считая меня глупой, на свете есть истинная любовь и я уже познала его.

Ночью когда все уснули я поднимаюсь и спрашиваю у Нилу.

— Может мне рассказать ему все?

— Ни в коем случае! — Шепчет она бросаясь ко мне, как будто боясь, что мой вопрос услышат другие. — Он тебя убьет! Или же ты желаешь себе смерти? Так не лучше ли выбрать другой путь.

— У меня нет выбора.

— Выбор всегда есть. Даже одуванчик оставшись тростинкой пытается сопротивляться ветру.

— Очевидно я слабее одуванчика.

— Ты самая сильная из всех кого я знаю, но не понимаешь, что можешь стать счастливой только обретя свободу.

Я прекрасно понимаю что она имеет в виду и закрыв лицо руками прислоняюсь к ее плечу.

— Я не могу.

— Послушай, через пять дней ты проснешься рядом с тем кому твоя душа будет абсолютно безразлична. К кому ты питаешь отвращение. Ему будет нужна только твое послушание и физическая сила. А его сын будет называть тебя, — эй. Его дочь будет презирать любые твои старания, а ты должна будешь лишь подчиняться им всем и смирится со своей судьбой. Так не лучше ли выбрать святую свободу?

— Ради родных я готова на все, даже на самопожертвование. Ты знаешь, как я люблю их. Это больше чем жизнь. Говоря все это я чувствую мудрое руководство разума и сама удивляюсь, вдруг заметив, что плачу. На этом заканчивается наш очередной разговор и мы оба притворяемся уставшими.

36

На утро я заставляю себя побороть грусть и как раз вспомнив об идеи мамы собрать напоследок класс, звоню всем. Нафиса неожиданно предлагает устроить пикник рядом со школой. Я соглашаюсь с ней и спрашиваю у подруги:

— Ты не обидишься если я пойду на пикник?

— Ну конечно нет. Это твои последние дни и потратив их на меня потом ты будешь сожалеть. Я знаю это наверняка ты захочешь вернуть время вспять, но уже не сможешь.

— Я не буду сожалеть.

— Но почему тогда я слышу в твоем голосе грусть.

— Это не грусть а…

— Сожаление?

— Нет, простая глупость.

— Это не глупость. Я знаю, как ты любишь такие веселья. Помнишь как в детстве ты любила играть под ванилью рядом со школой.

— Пожалуй это были наши самые лучшие дни.