Восток Соф (СИ)

— Бог любит тебя. Произносит мама целуя меня и в это время что-то щелкает у меня внутри. Все мысли обретают духовное течение. Туманы рассеиваются в голове, обращая меня к более трезвым мыслям. До этого я не задумывалась, о духовной части своего положения. Но ощущение религиозности берут вверх над моим рассудком, и я поддаюсь эмоциям совести. — Какое это счастье. — Продолжает мама и одновременно со слезами перемешивается ее приятный смех.

— Это фантастическая удача, что ты выйдешь замуж за Мирали.

— Я выйду замуж. — Повторяю будто бы подтверждая себе и чувствую хоть и отдаленную, но холодную тоску. Стать женой безразличного мне человека, разве это счастье? То как радуется мама, объясняет важность сего события. От части ее настроение, а может и слезы, вызывают во мне недосягаемый лик и освобождают от всех пугающих мыслей. Все о чем я думала ранее теперь кажутся бессмысленными. Предо мной открывается невидимый путь. И я уже вижу как иду по нему подчиняясь воле обычай моего рода. От этих чувств мои руки затряслись и пронеслась мысль. — О Всевышний пощади меня.

После этой беседы мама незамедлительно передает мое согласие директору и вечером он приходит к нам в гости.

34

Выше всех сидит Фарах. Так же как и всегда, скрестив свои руки на груди смотрит мимо меня словно рядом стою не я, а статуя с которой не стоит считаться. Мне становится неприятно. Ка в это время сидит в уголочке рисуя на скатерти звездочки. Вдруг его карандаш падает на сумочку Фарах и он берет их в ручки, чтобы потрогать взрослую вещицу, а карандаш поставить на стол. Однако неожиданная реакция Фарах удивляет всех. Она выдернула сумочку с рук Ка так сильно, что он сжимает пальцы от боли.

— Гадкий мальчик! Прошептала она себе под нос. Ка испугавшись плачет, а потом убегает к маме.

— Зачем ты так? Спрашивает директор, но Фарах хладнокровно фыркает.

— Яблоня от яблони недалеко падает.

Я сжимаю губы от обиды, но она продолжает.

— Я и так терплю вот эту, не хватало еще терпеть и ее родню.

— Перестань дочка, мы же в гостях.

— Ты должен был исполнить свой долг перед моей мамой!

— Давай не будем трогать эту тему сейчас.

— Хотя бы выбрал Лайли.

Вот это поворот, — думаю я, — кто такая Лайли? — И с удивлением смотрю на директора. Но вместо ответа только разжигаю возмущение его дочери.

— Если я хоть краем глаза вижу презрение этой девки потом у нас с ней будет другой разговор.

— Хватит! — Внезапно кричит директор.

Я вздрагиваю.

— Не будет больше никаких разговоров. Она станет моей женой и прошу уважать ее так же как и свою мать.

— А как же мы, твои дети?

— Ничего как то жили до этого, так и проживете.

Фарах на секунду колеблется, но после встает держа голову гордо и несмотря на то что на ее лице отпечаток крайнего унижения повернувшись к двери уходит. Через минуту директор подходит ко мне и садится рядом.

— Извини ее. Она еще не понимает какая ты замечательная. Он берет мои руки и кладет на свои ладони.

— Что вы делайте?

— Пожалуйста, обращайся ко мне на ты и называй по имени. Мы же скоро станем мужем и женой.

Я представить не мог, что настанет день когда ты скажешь да. Теперь я понимаю чего хотел все это время. Обещаю, что буду оберегать тебя от всех невзгод и любить до конца жизни.

— Но я не люблю вас!

— Не надо, не говори так. Я теперь для тебя просто Мирали и забудь все эти формальности.

Я уворачиваюсь и отстраняю его руки.

— Вы говорите это все так легко будто нечто обыденное. Вероятно думайте что я немного глуповата и пару банальных слов сумеют стереть с моей памяти тот факт что между нами почти треть века.

Я встаю, чтобы уйти, но он неожиданно хватает мою руку.

— Я пришел поговорить с тобой.

— Мне нечего сказать вам.

— Зато мне есть. Послушай Соф — он покорно опускает голову и при этом приобретает вид самого несчастного человека. — До этого дня я жил не чувствуя жизни. Мы с женой не любили друг друга. Это был брак по договору, но я не собираюсь ее бросать потому что знаю, должен нести ответственность за нее до смерти. Но когда в тот день ты протянула мне руку помощи во мне зародилось нечто необыкновенное. Да я признаю, что мне сорок четыре года. Но разве ты не замечаешь, как рядом с тобой я превращаюсь в двадцати летнего идиота. И я собираюсь сделать тебя счастливой. Понимаю ты видишь во мне старого и мерзкого типа покушавшегося на твою юность, но я обещаю сделать тебя самой счастливой. А я стану лучше таким каким ты захочешь меня видеть. Только скажи чего ты хочешь и я тут же исполню эту просьбу.

Он стоит с таким покорным видом, что на мгновение мне становится его жалко. Но к счастью в этот момент в комнату входит мама и ему приходится выйти из образа.

Она оставляет сухофрукты и тут же выходит. Я отхожу к окну и спрашиваю.

— Но как же ваши дети? Они мои ровесники.

— Фарах немного избалованная, но добрая девочка, а Амин тебя обязательно полюбит.

При упоминании этого имени у меня начинает темнеть в глазах и я теряю равновесие. Директор хочет удержать меня, но я отстраняю его руки.

— Позволь мне помочь тебе.