Вот Человек !

- И я способен. И многие мои друзья. Мы делимся чем можем. Но карманы наши пустые. Способность нечем реализовать. Да и разве всех голодных накормишь?

- И Карл рассуждает так же! Хорошо, говорит он, сегодня ты его накормил, но завтра он опять будет голодным!

- Карл рассуждает правильно: типичная позиция собственника. И внешне наши рассуждения похожи. Однако существо вопроса мы понимаем по-разному. Карлу наплевать на человека, на его боли, страдания. Кормить просто так? Это дохода не приносит. Зачем тратиться впустую. А мы, я и мои товарищи, хотим накормить всех до одного, сделать так, чтобы голодных не было вообще. Чувствуешь разницу?

- Чувствую. И теоретически хорошо знаю. А в жизни... У меня такое ощущение, будто я забрел в этот уродливый мир случайно...

- Вполне может быть! - рассмеялся Роб. - По крайней мере, чудаков, раздающих на улице деньги, я не встречал.

- Роб, - сказал я виновато. - А я действительно чуть не выдал тебя.

- Вот как? - живо заинтересовался он.

- Да. Нечаянно ляпнул, что ты историк.

- А что еще сказал обо мне?

- Сорок лет. Имя - Боб. Этот Боб испугался моего пропуска и ретировался.

- Значит, мне остается сменить профессию. Отныне я преподаватель литературы. А сорокалетний историк Боб исчез навсегда.

- И еще. Я должен немедленно сообщить о твоем появлении.

- Ну и что же? Действуй.

- За кого ты меня принимаешь?

- Не сердись, я тебе верю. А этот господин Карл - настоящий дракон. Есть драконы и помельче, но похоже, Карл в этом драконовском созвездии самая крупная, самая грозная звезда. Даже приближаться к ней опасно...

- Верно, Роб, такое расскажу - ахнешь. Картотека, например. В ней подробные сведения о любом и каждом!

- Думаю, ты будешь нам полезен...

- До картотеки вряд ли добраться... А вот информацию кое-какую я получил. Ты не обидишься, Роб?

- Самое страшное позади, - улыбнулся он. - Сведения обо мне ты сумел сохранить в тайне. А что еще? Не могу и предположить, на что можно обидеться...

- Роб, - спросил я. - Ты бы хотел увидеть свою Элен?

- А зачем? - удивился он. - Прошлого не вернуть. Ничто уже не имеет смысла.

- А мне показалось - имеет...

Я рассказал Робу, как узнал адрес Элен, как встретился с ней в присутствии ревнивого господина Крома.

- Напрасно, дорогой Человек, - с досадой сказал Роб. - Все напрасно!

Наверное, в самом деле напрасно. Я укорял себя за нечаянную самодеятельность, за причиненную Робу боль. Оставалось рассказать о подслушанном с помощью тайной карловской техники.

- Так и сказала? - печально переспросил Роб, внимательно меня выслушав. Позвала бы? Если бы знала, где искать?

- Так и сказала.

- Спасибо, дружище. Значит, у Элен сохранилось прежнее чувство... Но чем я могу ей помочь?

- Давай подумаем.

Роб серьезно посмотрел на меня.

- Боюсь, ничего не выйдет. Крепость господина Крома голыми руками не возьмешь...

Роб вдруг заторопился.

- Пора!

- Возьми меня с собой, - попросил я.

- Учти, я сплю на соломе, - безразлично ответил Роб.

Видимо, он был уверен, что я не буду настаивать.

- Ну хоть немного места для меня найдется?

- Не понимаю. Столько комнат, все условия...

- А, - махнул я рукой. - Там Карл. Не хочу под надзором. Заодно покажу, где живет Элен.

Подумав, Роб согласился. Из глубины сада он принес керосиновую лампу, осторожно опустил ее на стол, и мы в полном молчании покинули флигелек.

Из калитки я вышел первым и осмотрелся. Ничего подозрительного. Позвал Роба:

- Тут один в шляпе крутился... Исчез.

- Это наш, - сказал Роб. - Только без вопросов. Хорошо?

Я кивнул, хотя с удовольствием бы услышал объяснение.

Ночной парк встретил нас густой тишиной. Деревья, нахохлившись, спали, наслаждаясь покоем и вздрагивая во сне от предощущения ветров и недалекой ледяной стужи. Месяц, старый знакомый, неотвязно следовал за нами, заглядывая в просветы аллей и ловко пробираясь сквозь ветви. Горбатые скамейки терпеливо дожидались грядущего дня, чтобы помочь тем, кто хочет отдохнуть или скоротать время на лоне природы.

Роб сказал, что любит бывать в парке. Здесь он, в счастливые времена, нередко гулял с Элен. А теплыми ночами, в более позднюю, безработную пору, частенько ночевал на аллее под звездным, одеялом на гостеприимном, но очень жестком деревянном ложе.

Отец Роба, поведал мне друг, был хорошим сапожником. Но много ли в провинции заказов? В иные месяцы сапожный молоток залеживается, покрывается ржавчиной. Роб говорил, что жизнь родителей иногда ему кажется сгустком ночи в самой глухой подворотне. Как умудрялись они, удивлялся Роб, в своей крайней бедности наскребать сыну помощь!

По авеню, почти опустевшей и притемненной, шли быстро и молча. Однажды мне показалось - Роб кому-то кивнул. Вдруг он говорит мне: "Подожди" - и направляется к полицейскому. Роб и полицейский о чем-то мирно говорят. Удивляюсь еще больше, заметив подошедшего к ним офицера. Но момент этот был недолгий. Роб вернулся, и мы зашагали дальше.