Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… (СИ)

— А что учудил? Ну, песенку спел, и красивую. Говорят, что всем понравилась. Ну, да, про очередную сказку упоминал. С собаками и кошками. Так ведь он её, хоть и жаль, пока не напишет.

— Кто знает? А вдруг тайком напишет? Ты же сама говорила, что он смутьян! А у песни, хоть как бы и про войну, слова интересные. И, знаешь, Татьяна, на кого там будет похожа Констанция?

— А ты откуда об этом, Зинаида, знаешь? Борис, что, и на самом деле эту сказку написал? И когда успел?

— Не знаю. Может, и написал? Но вот рисунки нарисовал. Зря ты сегодня в Зимний не захотела идти. Павел на время выпросил у матери и рисунки, и ноты, и слова к песням. Их из гимназии Бориса срочно доставили. Так вот, Констанция получилась похожей на тебя! Теперь ты стала пушистой кошечкой с длинными ресницами! Честно говоря, очень красивый рисунок. Все позавидовали. Правда, Павел сильно рассердился. Даже листок готов был порвать. Но не посмел.

— Ну и пусть завидуют. А если бы порвал, то я точно не стала бы с ним и разговаривать. А на других рисунках что было? Наверно, и тебя нарисовал? Что-то ты недовольная?!

— Лучше бы не рисовал. Знаешь, Борис очень вредный! Я его за это как-нибудь накажу! Нарисовал меня большой собакой в одежде монашки! Правда, тоже красиво получилось.

— Да? Не переживай. Главное же нарисовал. На память будет. А ещё кого кем нарисовал? А королева кто?

— Нет, больше никого узнать не удалось. Там и рисунков всего десяток. Король, королева, кардинал, три мушкетёра, миледи, Де Тревиль, Констанция и монашка. Как он и обещал, королева в образе беленькой собачки с короной и одета в нарядную одежду. Тоже красиво получилось. Но и миледи вышла не хуже.

— И ничего забрать не получилось? Я бы посмотрела.

— Нет, даже сделать списки нот и слов к песням не разрешили. Павел сразу же всё вернул матери. Как будто там что-то тайное было!

— Вот, Зинаида, ничего Борис не учудил! А ноты и слова к песням он нам пришлёт. Может, и рисунки тоже?

* * *

А через пару дней после успешного концерта в консерватории, уже в начале мая, мы с Александрой всё-таки дали небольшое и интересное представление и в гимназии. Раз согласился, то слово надо держать. И оно было уже не совсем патриотическое. Точнее, не официозное. Я патриот, каких ещё поискать надо! Но не прихлебатель, ползающий, честно говоря, у немцев у трона! А тётя Арина была приглашена почётной гостьей.

Как и ранее, для всех зрителей, в том числе и тёти Арины, концерт был платный, в пользу бедных учеников. Хоть и война, но и их нужды никуда не делись. Да, обучение у нас, в шестой гимназии, было платным. Семьдесят рублей в год для бедных семей тоже немало. И, конечно, много средств выделялось и из казны, но кто будет содержать самих бедных и способных учеников, у которых не хватало денег на самое необходимое? На еду, на одежду, да и на само обучение. А так, хоть какая-то помощь. Ещё в прошлом году мне самому за первые мои концерты в гимназии дали по полсотни рублей. А так, раз я тогда относился к более-менее обеспеченным, конечно, другой помощи мне не было. Честно говоря, немало имелось и совсем бедных учеников. Теперь у меня такой острой нужды не было. Хоть я порой и отказывался от концертов, но только для того, чтобы заставить руководство гимназии считаться с собой. А так, бедные ученики тоже могли рассчитывать на мою посильную помощь. Я и помогал некоторым из них — то деньгами, то изредка и кое-какой одеждой, обувью и нужными принадлежностями, а то даже подкармливал время от времени. Конечно, тихо, не привлекая к себе, к ним и ко всему внимание. Бескорыстная помощь шумной не бывает. Если об этом кричат на каждом углу, то, значит, её просто используют для других своих интересов. Конечно, это не зазорно, но не для меня. Выставлять себя эдаким благодетелем я не собирался. Но и раздать всё до последнего рубища тоже не дело. Всё же я не святой. Мне и самому для разных дел, в том числе и для, ага, прогрессорства, требовались немалые средства.

Концерт мы начали с шутливой песенки «Я тебе, конечно, верю». Она как раз в два голоса, хоть и не совсем под гитару. Тоже ведь очень ценная для меня. И из «космической серии»! Хотя, пока об этом никому не было известно. Пусть все думают, что об отношениях между мужчинами и женщинами. Между влюблёнными!

Вот Александра как бы и спросила меня:

— Я заметила однажды,

Что зимой кусты сирени

Расцвели, как будто в мае –

Ты мне веришь или нет?

И я, конечны, как бы ответил:

— Я тебе, конечно, верю,

Разве могут быть сомненья?

Я и сам всё это видел –

Это наш с тобой секрет!

Ничего, справились. Получилось довольно мило, особенно у сестры. И голос у неё хороший, бархатный! Конечно, ученики немного и посмеялись, и похлопали нам сильно. Если честно, заслуженно!