Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… (СИ)

— Обдумай, Сергей. Раз обещал, то, думаю, поможет. Они там с тётей, по слухам, неплохо развернулись. Тем более, уже с немцами дела имеют. Далее ещё богаче станут. И сестру немецкой баронессой сделали. Хоть Куракины его и не признали, но, думаю, что скоро у него влияния больше будет, чем у них. Уже недолго осталось.

* * *

Эх, тяжела ты доля бедного, ага, пропаданца! Никакого покоя ни себе, ни близким людям!

В конце третьей недели мая новый родственник повёз меня и Александра Порфирьевича в расположение Уланского полка, аж прямо в Новый Петергоф. Хотя, тайно, в закрытом экипаже. Как бы для соблюдения военной тайны. Чтобы чужие не знали, что юный князь Куракин посетил важный военный, ага, объект. Хотя, на мой взгляд, современные военные, особенно происходящие из разной знати, её соблюдать просто неспособны. А если ещё и принять во внимание, что в русском обществе издавна хватает сторонников разных западных стран, даже явных и больше тайных, особенно Англии, то скоро и мои задумки, к сожалению, спокойно станут достоянием военных во всём мире. И немцы точно обидятся на меня. Но они мне нисколько не друзья, и пусть катятся лесом! Так что, хотя бы успеть использовать гранаты и мины в нынешней войне и скорее запустить производство тротила в нашей Российской империи, и самим хоть что-то с этих задумок поиметь. Без денег точно ничего не создашь! Сам император Наполеон сознавался, что без них никуда!

В общем, получилось так, что я так ничего и не увидел. Только и можно было сказать, что как бы посетил Новый Петергоф. Ну, да, нас с Александром Порфирьевичем сразу же привезли на небольшой пустырь, огороженный разными зданиями и высоким забором. Явно ранее сюда скидывали всякий хлам. А теперь срочно очистили и уже устроили, ага, полигон. Хотя, мой старший товарищ тут уже успел побывать. Он, кстати, приехал проверить именно работу небольшой мастерской, располагавшейся неподалёку. Я знал, что родители наших малышек и некоторые мастеровые, их приятели, уже вторую неделю, и в тайне даже от самих улан, работали здесь. Положили им хорошую зарплату и создали условия. А ещё в начале и конце недели на выходной день, понятно, что в воскресенье, их привозили и отвозили домой. И все в доходном доме думали, что они устроились столярами, пусть и в гвардейский полк. Конечно, разную мебель чинить. Кстати, Глашу с Феклушей тётя Арина наконец-то забрала к себе в мастерскую ученицами швей. Хорошую профессию получат и людьми станут! И далее мы им поможем!

А так, да, военная тайна. И работники и сами так считали. Но, честно говоря, пока и заработную плату им платила, и все расходы несла именно тётя Арина. Что делать, вот такой вклад она решила сделать в усиление армии нашей страны. Ладно, что мастерская уже оформлялась в её собственность. Чтобы проще было управлять. Но и товарищество «Лекарственные мази» было, конечно, да, в процессе регистрации в Министерство финансов, в Департаменте торговли и мануфактур. Хотя, только начали. Ещё не скоро нужные разрешения получим. Наверху разных крючкотворцев и мздоимцев хватает. И именно товарищество позже будет заниматься производством и тротила, и гранат, и мин, ясно, и самих мазей. А в этой мастерской будут производить что-нибудь другое, может, шить мои разгрузки?

На полигоне вполне нашлись оборудованные огневые позиции, в том числе, для кидания гранат стоя. Они были обложены примерно по грудь мне несколькими слоями кирпича. Кидаешь и прячешься. Вполне надёжно получилось. В качестве мишеней нам поставили обыкновенные соломенные чучела, используемые при обучении штыковому бою. Хотя, рядом с ними ещё воткнули и пару щитов из досок разной толщины. Чтобы показать поражающие способности осколков. Ясно, что всё устраивалось для меня.

Я кинул всего пять гранат — три учебных, без взрывчатки, и пару боевых со срабатыванием через шесть и восемь секунд. Да, самые настоящие немецкие «колотушкии» из моей памяти и получились! И они просто, как и полагается уважающему себя оружию, взорвались и разметали близстоящие чучела. И на досках по краям появились хорошие сколы и глубоко впившиеся осколки. Николай Фёдорович, ещё и пара офицеров пониже чином, хотя, не улан, и столько же нижних чинов, внимательно наблюдали за мной. И они, конечно, мне были незнакомы. Но я, честно говоря, отработал всё хорошо и ничего волнительного не испытал. Сразу же понял, что это действие мне было хорошо знакомо. А потом Александр Порфирьевич просто легонько стукнул меня по плечу:

— Вот, Борис, смотри, что получилось. Настоящее смертоносное оружие. Честно говоря, ты превзошёл и меня. Уж сколько я этими химическими веществами возился, но до этого так и не додумался.