Вот пришел папаша Зю...

- Разрешите доложить? - по-военному спросил у верховного главнокомандующего Владимир Паутин. И, не дожидаясь разрешения, осторожно начал: - Борис Николаевич, только что в Москву самолетом доставлен... некий умелец. Есть данные, что он сконструировал аппарат, который... скажем, может перемещать людей во времени.

- Как утверждает наш умелец, аппарат возвращает пока только года на 3-4 назад, - вставил Валентин Юнашев. - Ещё не усовершенствован. Но все равно, Борис Николаевич, какие перспективы!

- Ну-ка, ну-ка, выкладывайте, - заинтересовался Ёлкин. - Кто такой, почему не знаю? - заговорил он языком одного из своих любимых киногероев - Чапаева.

- Борис Николаевич, - обратился к президенту Ястребженский. - Имя и фамилия у нашего умельца весьма необычные: звать его - Гений, а фамилия - Безмозглый.

- Эт чё, Гений Безмозглый, получается что ли? - засмеялся Ёлкин.

- Получается, - все присутствующие подобострастно развеселились.

- И где же вы откопали этого Гения Безмозглого?

- В Сибири, Борис Николаевич, - вкрадчиво сказал директор ФСБ. - Мои его вычислили.

Ёлкин внимательно посмотрел на этого нового директора - ко многим его положительным качествам прибавилось ещё одно: шустёр.

-  Так что там с нашим Гением? - потребовал Ёлкин.

- Что интересно, Борис Николаевич, - вставил слово до того молчавший Павел Бородкин. - Свою машину он сконструировал... из чего бы вы думали, Борис Николаевич?

Борис Николаевич ничего не думал. В ожидании он воззрился на Бородкина.

- Ни за что не догадаетесь, - игриво говорил Пал Палыч. - Из старых самогонных аппаратов!

Это было что-то новенькое. Борис Николаевич недоуменно смотрел на присутствующих. По их лицам снова заблуждали улыбки.

-  Так и есть, Борис Николаевич, - снова доложил Владимир Паутин, -  из самогонных аппаратов. Но главное - действует: мои ребята с ним уже перемещались. Хотя принцип работы пока совершенно непонятен. Величает наш Гений свою конструкцию  - «Сонькой».

- Эт чё, «SONY» в русском варианте, что ли?

- Нет, Борис Николаевич. У него жена любимая была - Софья. Умерла. Вот он в честь её и назвал. Но эту историю он вам лучше сам расскажет.

Борис Николаевич впал в глубокую задумчивость. В такую глубокую, что гости подумали было, что он задремал. Но в государственном мозгу Ёлкина шевельнулась и пустила корни интересная мысль.

- Папа, это же такие возможности! - первой решила вывести из задумчивости отца Татьяна. - Можно вернуться в девяносто пятый год, например, представляешь?

- В девяносто пятый не надо! - встрепенулся Борис Николаевич. - По-новой пережить всю президентскую кампанию у меня не получится.

- В девяносто шестой, Борис Николаевич! - выпалил свой долгожданный план Валентин Юнашев. - В это же время - в август девяносто шестого года, уже после выборов. Мы тогда многое сможем переиграть, Борис Николаевич! Очень многое! Избежать кризиса. И вообще...

- Ну... вы... ладно. Вот что... - тяжело соображая, изрёк Борис Николаевич. - Мне нужно самому поговорить с этим вашим... нашим... Гением. Куда вы его упрятали?

- В надёжном месте, Борис Николаевич, - уверил президента директор ФСБ. - Предоставим по вашему первому требованию.

- Предоставьте, - возжелал Ёлкин. - Пред мои царские очи: сам узреть умельца хочу, - велеречиво заговорил он.

- Вам его сюда доставить, вместе с агрегатом?

- Борис Николаевич, - забеспокоился Юнашев, - агрегат его уж слишком громоздкий, плохо переносит транспортировку. Не вышел бы из строя.

- Эт чё, мне, что ли, ехать к нему нужно? - недовольно спросил патрон.

- Папа, у тебя все равно скоро отпуск кончается, - смягчила недовольство отца Татьяна. - Тебе в следующий понедельник на работу. Потерпит уж Гений со своей «Сонькой».

Борис Николаевич снова задумался.

- Ладно, - наконец изрёк он. - Значит, так: предоставить лабораторию, оборудование, материалы - всё самое лучшее и передовое. Людей самых башковитых...

- Не осталось башковитых, Борис Николаевич, - развел руками Юнашев. - Все башковитые давно за бугром, за доллары продались.

- Ну, уж что осталось... Одним словом, дать всё, что ни попросит.

- Да он сейчас, Борис Николаевич, только одного просит - опохмелиться, - пожаловался Бородкин. - Выделил я ему материалы - технический спирт для машины, а он его употребил не по назначению. Еле откачали.

Ёлкин расплылся в понимающей улыбке.

- Ну, это дело святое. Опохмелиться нужно дать, конечно. В запое?

- В запое, Борис Николаевич, - махнул рукой завхоз Кремля. - Как привезли его, так не просыхает.

- Вывести из запоя. Чтоб к моему приезду был как стеклышко и в полной готовности. Как космонавт. Докладывать мне лично обо всём. И ждать моих распоряжений. Идите исполняйте, что царь велит, - отпустил с миром гостей Ёлкин.

- Борис Николаевич, одно маленькое уточнение, - попросил Ястребженский, - я так понимаю, что в прессу никаких сообщений о нашем умельце и его изобретении просочиться не должно?

- Правильно понимаете, Сергей Владимирович, - похвалил сообразительность своего пресс-секретаря патрон.

 И для полной убедительности Ёлкин приставил к вытянутым губам указательный палец.