Вот пришел папаша Зю...

- Ха-ха-ха! - расхохотался Зюзюкин,  и вся его свита подобострастно развеселилась. - Шутку я оценил. Да, вы правы: ваше время истекло. Ну что ж, справка персонально для вас:  сейчас июль двухтысячного года. Начало нового века, новой эры. Хотя иные утверждают, что третье тысячелетие начнётся через год. Но мы его начнём сейчас. С приходом к власти коммунистов всегда начиналась новая эра! - торжественно заверил Геннадий Андреевич, и его товарищи по партии зааплодировали.

Борис Николаевич  повернулся к своей свите, все ещё пребывавшей в прострации, зловеще прошипел:

- Ну я этого Гения! - и показал отсутствующему Геньке кулак.

- Одно слово - Безмозглый! - выдохнул Валентин Юнашев.

- Папа, ты только не волнуйся, - попросила Татьяна. - Ещё можно всё поправить: Гений Иванович вернёт нас обратно.

- Где этот охламон? - грозно спросил Ёлкин.

- В лаборатории остался.

Ёлкин снова обернулся к Зюзюкину, решив поменять тактику:

- Что ж, Геннадий Андреевич, я надеюсь, вы честно победили на выборах. Теперь этот кабинет по праву принадлежит вам, - Борис Николаевич указал на дверь с красивой табличкой.

- Надпись вот только сменить нужно, - уточнил Зюзюкин.

- Это дело несложное. А нам разрешите-ка удалиться на... небольшую оправку, так сказать.

- Конечно, конечно, - великодушно разрешил Зюзюкин. -  Я же понимаю: предвыборные волнения, стрессы - в вашем возрасте... Я думаю, вам нужно серьёзно отдохнуть от государственных забот, Борис Николаевич. На заслуженный отдых, как говорится. Но если вам будет что-нибудь нужно в личном, так сказать, порядке, прошу не стесняться - обращайтесь прямо ко мне. А свои распоряжения относительно вас я пришлю.

«Да уж, как же, приду я к тебе с поклоном, разбежался, - подумал Ёлкин. - Распоряжения свои относительно меня он пришлёт. Губу раскатал! Сейчас вернёмся назад в свой девяносто восьмой, а потом в девяносто шестой, и хрен ты у меня победишь на выборах».

А вслух сказал:

- Хорошо, Геннадий Андреевич. Ещё раз поздравляю с победой и желаю удачи.

- Спасибо, Борис Николаевич, - от успеха Зюзюкин даже поверил в искренность экс-президента.

На прощание оба пожали друг другу руки.

«Отцарствовал своё, старый маразматик», - самодовольно подумал Зюзюкин, крепко сжимая руку Ёлкина.

«Как пошла бы тебе эсэсовская форма», - в свою очередь подумал Ёлкин, тряся влажную ладонь Зюзюкина.

Когда Борис Николаевич со свитой быстрым шагом вошли в лабораторию, Генька удручённо возился у своей SОНЬКИ.

- Сукин ты сын, понимаешь! -  набросился на него Ёлкин. - Ты куда это нас перекинул? Это же в кошмарном сне не привидится такое!

- А куда? - поинтересовался Генька.

- В двухтысячный год - вот куда! Башка, два уха!

- В двухтысячный?! Ё-моё! - глаза у Геньки полезли на лоб. - То-то я думаю, что-то нас как-то необычно колбасило... В будущее! Она ж у меня только на прошлое работала!

Но никто не разделил честолюбивых восторгов конструкторского ума Безмозглого.

- Коммунисты снова к власти пришли, - хмуро сказал Борис Николаевич. - Зюзюкин на выборах победил.

  Генька присвистнул.

- Значит, снова светлое будущее строить начнём, - предположил он. И лукаво подмигнул: - Это ж, выходит, мы снова все «товарищи» стали?

- Тамбовский волк тебе товарищ, - оборвал его Ёлкин. - Ты что там нахимичил со своей машиной, чучело сибирское?

Генька опять почесал затылок. Сразу по прибытии, проводив высоких гостей, он бросился за светонепроницаемую портьеру, но - увы! - бутылок «Абсолюта» за ними не было: они остались в девяносто восьмом году. А тут ещё эта катавасия с перемещением... Одни неприятности!

- Да я... того... - стал мямлить он.

- Ну?!

- Шампанского маленько  в неё добавил. Сонька моя, покойница, шампанское любила...

- Дур-рак! - воскликнул в сердцах Ёлкин. - Кто же водку с шампанским мешает?!

- То-то я думаю: не та реакция у меня пошла...

Борис Николаевич хотел сгоряча совсем уж нехорошо ругнуться, но покосился на дочь и сдержался.

- Вот что... Гений ты наш Безмозглый, понимаешь, - обратился он к Геньке, стараясь, насколько возможно, держаться в рамках. - Давай-ка живо нас обратно, хотя бы в родной девяносто восьмой вертай.

- Не получится живо, - развёл руками Генька. - Тут дело такое, что в бидоне из составляющего узла перемещений дыра образовалась. Чёрт-те знает, то ли бидон проржавел, то ли топливной смесью разъело. В дыру эту все винные пары от перегонки «Абсолюта» и вышли. А у меня работает принцип закрытой циркуляции: на чём приехал, значит, на том и уезжай, только в обратном порядке. Теперь ехать обратно-то не на чем!

- ...мать твою... - не выдержал всё же Борис Николаевич и зловеще двинулся на Геньку. - Башку с плеч!

Генька юркнул за SОНЬКУ, серьёзно опасаясь за свою жизнь.

- Как же я без башки перекидывать вас обратно буду? - ощерился он из-за бидонов. - Вы без моей башки тут навечно останетесь. В светлом, так сказать, будущем.

Безмозглый наглел на глазах. Однако в правоте его слов никто не усомнился.