Вот пришел папаша Зю...

И от того, что в этом его возбуждении и колдовстве было что-то дьявольское, всем, находящимся в лаборатории, стало не по себе...

- Ну, Бог не выдаст, свинья не съест. С Богом! - торжественно перекрестился Борис Николаевич.

Остальные поспешно сделали то же самое.

- Приготовились! - скомандовал Генька. - Даю на пульт «перемещение»!

Борис Николаевич поднял правую руку и помахал ею, как Гагарин.

- Поехали! - сказал он. Тоже как Гагарин.

- Пуск!

Тут закружилось всё, завертелось в вихрях времени и погрузилось в темноту и хаос...

                                                 ... И  ПРИЕХАЛИ

- Ну ни хрена, блин! - послышался в темноте и хаосе голос Геньки. - Ничего не понимаю!

Голоса из свиты Ёлкина:

- Ай! Во колотит-то!

- Мама, роди меня обратно!

Голос Татьяны:

 - Папа, с тобой всё в порядке?

Голос Ёлкина:

- Эт чё, промахнулись никак? Кажись, мы тогда попали, когда я под наркозом лежал.

Голос Геньки:

- Ё-моё, проклятые империалисты - на отечественном сырье работать нужно! Не та реакция пошла...

- Геня, ты так не шути...

Вдруг откуда-то возник знакомый для всех голос:

- Я благодарю вас, товарищи, за оказанную мне поддержку. Надеюсь, вы правильно сделали свой выбор, и я постараюсь оправдать ваше доверие в лице президента России...

Постепенно темнота рассеялась, вихри времени утихомирились, легли в свои русла. Борис Николаевич со свитой, Генька со своей машиной оказались на том же месте, откуда начали путешествие. Все стали оглядываться по сторонам, друг на друга и ощупывать себя.

- Ну чё, с прибытием, что ли? - неуверенно поздравил окружающих Ёлкин.

- Спасибо...

- М-да... - ещё более неуверенно промямлила свита.

- А чей это голос мы сейчас слышали? - спросил Борис Николаевич. - Что-то уж очень знакомый... Но не мой. И чего это он говорил от лица какого-то президента России? В России пока только один президент - это я.

- У меня мороз по коже пробежал от его голоса, - признался Валентин Юнашев.

- И у меня, - согласился Сергей Ястребженский.

- Что-то уж очень знакомый... - ревностно перебирал в памяти Борис Николаевич. - Никак не вспомню. С этим перемещением в голове все перемешалось.

- Геннадия Андреевича Зюзюкина это голос! - сказала Татьяна, начинавшая о чём-то догадываться.

- Он, родимый, - осклабился Генька. - У нас в девяносто шестом вся Сибирь за него голосовала.

- Ну и... чё, выбрали что ли? - недоумённо спросил Ёлкин.

- Вас же выбрали! - удивился Генька.

- Гений Иванович, вы что же нас в виртуальный мир перенесли? - с опаской поинтересовался Бородкин.

- Да я, вообще-то говоря... и сам не знаю, куда нас занесло, - почесал в затылке Генька. - Немножко не та реакция пошла... А SОНЬКА моя с норовом...

Все находящиеся в лаборатории с опаской переглянулись.

- Будем считать, что Геннадий Андреевич затесался в эфир случайно, - успокоил всех Ястребженский. - Вы же знаете, Борис Николаевич, как захламлён эфир.

- Ну хорошо, - повеселел Ёлкин. - Значит, расходимся по своим местам и принимаемся за работу. «Нас ждут великие дела!» - как говорил король Зигфрид.

- Фридрих, папа, - поправила отца Татьяна. - Так говорил Фридрих Великий, король Пруссии.

- Ладно, в кого только ты умная такая, понимаешь. Так говорю я, первый президент России: нас ждут великие дела! - повторил Ёлкин и решительно направился к выходу.

Свита поспешила вслед за ним.

И вот, целеустремлённо шагая в окружении  команды по кремлёвскому коридору к своему кабинету, Борис Николаевич вдруг увидел, что навстречу ему движется такая же группа людей. Из-за своей начинавшейся близорукости Ёлкин не смог разглядеть кто возглавлял эту группу. Но то, как бодро они шагали, очень не понравилось Борису Николаевичу. У дверей в кабинет, на котором красовалась табличка «Президент Российской Федерации Борис Николаевич Ёлкин», обе команды встретились: во главе второй команды оказался Геннадий Андреевич Зюзюкин! От неожиданности и такой наглости у Бориса Николаевича и всех его сотоварищей поотвисали челюсти.

- Ах вот вы где, Борис Николаевич! - первым воскликнул Геннадий Андреевич, чему-то ужасно обрадованный. - Это хорошо, что вы сами явились для передачи дел, а то мне сообщили, что вы больны. Простужены, так сказать, - с иронией уточнил Геннадий Андреевич.

-  Для передачи чего? - пришел в себя Ёлкин. - Для передачи кому?

- Мне, мне, - наслаждаясь произведённым эффектом, повторил Зюзюкин. - Для передачи дел мне, Борис Николаевич. Я понимаю вас: не так-то просто, наверное, расстаться с ... - Геннадий Андреевич стал подыскивать более деликатное выражение, - ... с таким постом.

Ёлкин и его окружение снова погрузились в легкий шок.

- Простите, а какой нынче год? - догадалась, наконец, поинтересоваться Татьяна.