Вот-вот наступит счастье

               По дороге к парку Зимин запретил себе думать о двух погибших людях, чтобы до поры до времени не трепать нервы попусту. Отдыхающие явно не знали, что в парке произошло двойное убийство. Они спокойно гуляли по аллеям, фотографировались и громко смеялись. Полиции удалось сохранить преступление в тайне.

               Огражден пестрой полицейской лентой был только участок в дальнем углу парка. Тридцать квадратных метров, не больше. Полицейский, преграждавший дорогу случайным прохожим, смотрел сурово, однако, проверив документы, пропустил на место преступления. Знакомый следователь молча поздоровался с Зиминым за руку.

               — Что случилось? — спросил Зимин.

               — Сами смотрите. Не знаю, что и сказать. Все это так некстати. Плохая новость.

               — Смерть редко бывает хорошей новостью.

               — Точно, — ответил следователь и поспешно отошел в сторону, пропуская Зимина вперед.

               Зимину это не понравилось. И дурное предчувствие его не обмануло. Он с трудом протиснулся сквозь густой кустарник и оказался на небольшой полянке. Ему не приходилось до сих пор видеть свежие трупы, но Зимин догадывался, что зрелище будет не из приятных. Так и вышло. Его едва не стошнило. Смотреть на мертвых людей было невыносимо трудно.

               — Что вы об этом скажете? — спросил следователь.

               — О чем вы? — не понял Зимин.

               — Вы узнали убитого?

               — Должен был?

               — А вы посмотрите внимательнее. Неужели смерть так изменила человека?

               Несчастного застрелили выстрелом в сердце, лицо его не было повреждено. Зимин заставил себя рассмотреть труп внимательнее. Это было не просто, но нужно было сделать. К ужасу своему он понял, что знает мертвого человека. Очень хорошо знает.

               — Это профессор Лобов? — спросил следователь.

               — Да, — с трудом выдавил из себя Зимин.

               — Вы видели профессора Лобова только на телеэкранах или приходилось общаться в жизни?

               — Мы беседовали.

               — То есть, у вас нет сомнений в том, что это профессор Лобов?

               — Это он.

               — А что он делал вечером в парке?

               — Мне-то откуда знать? — удивился Зимин.

               — Знаете ли вы вторую жертву?

               Пришлось Зимину рассмотреть и второй труп. Он узнал девушку. Это была Тамара, соратница Ника Пратова.

               — Встречали ее прежде?

               В таких случаях нужно решительно говорить: «Нет». На нет и суда нет. Пускай разбираются. Обычно такие вещи доказать бывает очень трудно. Но только не на этот раз. Наверняка видеокамеры зафиксировали их встречу во время пожара в Управлении информацией, а показания полицейских, мимо которых они героически прорвались на свежий воздух, уже получены и подшиты в папку. Врать себе дороже.

               — Я помню эту женщину, она журналистка, видел ее во время пожара в Управлении информацией. Мы вместе эвакуировались из горящего здания.

               — Больше контактов не было?

               — Нет. А почему вы спрашиваете?

               — Это Тамара Нюрова. Известная сторонница старой науки. Террористка.

               — Она поджигала дома?

               — Нет.

               — Всегда говорил, что старые ученые не поджигатели.

               — Если мы узнаем, с какой целью профессор Лобов встречался здесь, в парке, с террористкой Нюровой, то догадаемся, кто их убил. Помогите коллегам.

               — Увы!

               — Если бы и знали, не сказали. Вы у себя в Коллегии считаете, что мелким людишкам, вроде меня, посягать на ваши тайны не положено. Но мне плевать на тайны, а вот найти убийцу хотелось бы. Понимаете?

               — Да. Но, к сожалению, я не смогу помочь, — Зимин растерялся.

               — Так и знал, что ничего не получится, но попробовать стоило.

               — Я действительно не знаю.

               — Да, да, конечно.

Исчезновение Клавдии

               Интересно, как быстро рушится хрупкий домик нашей реальности, если происходит что-то невообразимое, что-то не вписывающееся в привычные представления. Зимин с таким трудом пытался разобраться с происходящим вокруг, а когда показалось, что ему удалось разложить все по полочкам, здание рухнуло. Убийство Лобова камня на камне не оставило от благостной картины всеобщего счастья, которое должно было принести практическое бессмертие. Спрашивается, с какими глазами он будет теперь производить допросы? Четкая картина событий, которая сложилась у него в голове, рухнула. Все, что он придумал, наверняка окажется самообманом. Неужели придется начинать расследование сначала?

               Опять задавать тете Клаве главный вопрос: «Что здесь у нас происходит, черт побери»? И она бы обязательно ответила, если бы Лобов был жив. Зимин только сейчас вспомнил, что Лобов не только занимал важный пост в Коллегии, но и был другом тети Клавы. Как она перенесет печальное известие о кончине любимого мужчины?

               Здесь телефонным звонком явно не обойдешься, нужно ехать лично, подержать тетю за руку, дать всплакнуть на плече. Чутье подсказывало Зимину, что и у тети Клавы с пониманием действительности теперь начнутся перебои. Глупо было ждать от нее объективной оценки ситуации. Но поддержать ее он должен. Это был не только долг, но и веление сердца.

* * *

               Застава при въезде в Садовый округ была на месте. Вот только часовых стало, вроде бы, больше. Это был еще один неприятный штрих, пусть и мелкий, указывающий на обострение обстановки в городе. Нау сказал правду, когда утверждал, что проблемы только начинаются.

               Зимин приготовил пропуск, протянул его часовому, как делал это неоднократно.