Вовка-центровой - 4

Пару мячей Вовка в тех матчах на кубок забил. И ещё отметился несколькими хорошими передачами. Позднее их начнут засчитывать, как в хоккее с шайбой, как голевые. Здесь пока игнорируют. Да и флаг им в руки. Кому надо, запомнит.

К сегодняшнему полуфиналу с ЦДКА динамовцы подошли с определёнными потерями. В лазарет, помимо Хомича, попал Василий Карцев. И Якушин, не мудрствуя лукаво, поставил вместо него универсала Савдунина, которому по ходу было все равно, где именно играть. Как шутили в команде, Владимир разве что ещё амплуа голкипера не попробовал.

А вот у их соперников, наоборот, появился выздоровевший Григорий Федотов, которого ЦДКА явно не хватало в сентябрьском матче. Что и говорить, серьёзнейшее усиление.

Вовка невольно вспомнил, как на предматчевой разминке один из величайших игроков этого времени бил по воротам. Не смог удержать, вот и нет-нет, а посматривал на половину поля армейцев. Интересно ведь.

На стадионе ещё было пусто, болельщики из самых нетерпеливых только-только подтягивались, и в безветренной тишине гулко звучали мощные удары по кожаной сфере. Федотов, что вышел почему-то в сером неброском пиджаке, который он накинул поверх тренировочного костюма, поначалу стоял за воротами Никанорова и наблюдал за тем, как его товарищи по команде отрабатывают то стандарты, то удары с разных дистанций. Вроде бы даже что-то подсказывал.

Угловые подавал маленький Демин, а замыкали их чаще всего Бобров или Николаев. И если Сева, как обычно, клал круглого, будто рукой, в любой угол — на выбор, то у его партнёра сегодня дело не клеилось. Мяч после его мощных ударов то шёл выше ворот, то скользил по газону и голкипер довольно легко их забирал.

И прославленный бомбардир в какой-то момент не выдержал.

— Ты сложись, сложись, когда на мяч идёшь! — громко закричал он, раздосадованный очередным выстрелом по воробьям.

Николаев в ответ огрызнулся, и Федотов от неожиданности начал растерянно озираться, словно ища поддержки.

— Григорий Иванович, ты бы сам показал ему, как надо, — вмешался в назревающий конфликт своих игроков Аркадьев. — Пробей разок.

Даже динамовцы в этот момент прекратили разминку и с интересом стали наблюдать за происходящим у других ворот.

Федотов набычился, глянул на тренера исподлобья, потом молча скинул прямо на землю пиджак и вышел на поле.

— Размяться бы надо, — с досадой сказал он. — А, хрен с ним. Леха, — крикнул он Гринину. — Подай!

Товарищ пошёл на угол поля, а форвард занял свое излюбленное место в штрафной. Двигался он теперь по кошачьи упруго, с экономной быстротой, что отличает большого мастера. Вот напрягся, развернулся и, хотя с виду оставался в той же позе — немного ссутулившись и опустив руки — Вовка с отчётливой, кристальной ясностью игрока, что и сам не обижен техникой и видением игры, понял, что Федотов приготовился нанести тот самый, знаменитый резкий, кинжальный удар.

Мяч после подачи Гринина пошёл изумительно точно. По красивой дуге, прямо на нападающего. Кожаный снаряд начал снижаться, а Григорий Иванович мелко-мелко засеменил, выбирая практически незаметными глазу шажочками место, которое пригодно для разгона и удара. Крутой — почти параллельно земле — наклон и пушечный удар! Никаноров даже не дёрнулся, хотя мяч летел в ближний от него угол.

— Офигеть! И Охренеть! — выдохнул Третьяков. Вовка и не заметил, как приятель подошёл к нему. — Видал?! И как такого удержать?

— Очкуешь?..

По логике вещей, армейцы сегодня должны были подсесть. Это ведь динамовцы спокойно разобрались с харьковчанами вполноги, а подопечным Аркадьева пришлось отчаянно сражаться в повторном матче с земляками-торпедовцами. Ведь первая их встреча закончилась грандиозным скандалом, мимо которого не прошла советская пресса, а руководство автозаводцев по итогам игры подало протест.

В газете «Советский спорт» появилась заметка с красноречивым названием «При плохом судействе». Как легко можно догадаться, в первую очередь досталось арбитру Дмитриеву. Дескать, при его полном попустительстве, футболисты обеих команд продемонстрировали открытую грубость и откровенно грязную игру. Особо выделили капитана ЦДКА Гринина. А рэфери ещё и подлил масла в огонь, несправедливо удалив торпедовца Сочнева и закрыв глаза на два гола, которые армейцы забили с нарушением правил. «До каких же пор футбольный отдел Всесоюзного комитета и его начальник тов. Дубинин будут потворствовать такому состоянию судейства и воспитательной работы в командах?» — гневно вопрошал автор заметки[3].

Там, на самом самом футбольном Олимпе, глас народа услышали.

И уже 11 октября Комитет по делам физической культуре и спорта при Совете Министров СССР рассмотрел поданный торпедовцами протест, признал его справедливым и постановил провести переигровку. А судью злополучного матча дисквалифицировал.