Воздушные бойцы

Если штурмовики, уничтожая вражеские огневые точки, непосредственно помогали войскам в уличных боях, то истребители 5-й и 17-й воздушных армий осуществляли воздушную блокаду города. На земле нашим войскам противостояла сильная группировка фашистских войск, но в воздухе наше преимущество было неоспоримым. Пытаясь помочь своим окруженным войскам, гитлеровцы постоянно, днем и ночью, сбрасывали на парашютах боеприпасы, продукты и другие грузы, используя самолеты Ю-52 и Хе-111. Однако прорываться днем сквозь наши воздушные заслоны им было нелегко. Они теряли самолеты, а ночью сбрасывали свои «посылки» большей частью наугад, поэтому нередко грузы попадали в руки советских бойцов.

В период боев за Будапешт я получил задание представлять части 3-го гвардейского истребительного авиакорпуса на НП командира 18-го стрелкового корпуса. Как и раньше, в моем распоряжении была группа авианаведения, специалистов по радиосвязи и автомашины со средствами управления. Все это хозяйство отправилось в расположение стрелкового корпуса своим ходом, а я вылетел в предместье Будапешта — Вечеш на По-2.

С утра 3 января 1945 года здесь, на окраине предместья Вечеш, еще шел бой, и вот я уже кружусь над каким-то небольшим полем и высматриваю место для посадки. Садиться трудно: в поле много трупов и разбитой техники. Не исключено, что отдельные участки минированы. Но никакой другой подходящей площадки поблизости нет.

Я делал круг за кругом, как вдруг показался «виллис». Из машины вышел солдат и знаками стал мне что-то объяснять. Потом «виллис» поехал вдоль дороги, которая пересекала поле. Машина оставляла хорошо видимый след, и но этому следу я посадил свой По-2. Выгрузив запасные части к радиостанции и карты, я показал второму летчику, как лучше взлететь, а сам на «виллисе» уехал на НП 18-го стрелкового корпуса.

Начальник штаба корпуса генерал Соседов принял меня гостеприимно и по-деловому. На столе — крупномасштабная [288] карта, на которой были обозначены позиции наших войск и противника в юго-восточной части города. Мы согласовали все вопросы по взаимодействию на период дальнейшего наступления, и после разговора с начальником штаба я уже мог приступать к работе.

Для работы с истребителями мне всегда нужен был обзор. Обычно я старался отыскать более или менее открытое место и, если это происходило на марше где-нибудь в горной местности, находил подходящую возвышенность. Машину с радиостанцией ставил в укрытие, а сам отходил на несколько десятков метров в сторону (микрофон у меня был на длинном шнуре), чтобы иметь обзор над головой.

В предместье Вечеш возле НП корпуса крупных построек не было. Были какие-то склады, невысокие домики, небольшие поля и просто открытые участки. Я поставил свою машину к стене домика, связался с группами наших истребителей в районе Будапешта и дал им первую информацию о воздушной обстановке.

У моего соседа — авиапредставителя от штурмовиков — в тот момент было больше работы. Он энергично руководил боевыми действиями Ил-2, которые свои заходы на цель начинали непосредственно над авиапредставителем. Такая четкость в работе и сама по себе деловая обстановка на НП корпуса мне понравились, но было одно обстоятельство, на которое, я как человек, не раз летавший на штурмовки, сразу обратил внимание.

Возле НП корпуса скопилось много машин. Личный состав НП, судя по всему, не придавал этому значения. Однако с воздуха каждому летчику, который видит такое скопление машин, становится ясно, что поблизости расположен штаб или командный пункт соединения. А это всегда может плохо кончиться. Конечно, наши истребители прикрывают нас надежно. Однако даже при надежном прикрытии никогда нельзя дать гарантии, что какой-нибудь одиночный вражеский штурмовик или бомбардировщик не прорвется и не скинет бомбы.

Я высказал свои соображения на НП корпуса. Вскоре все средства управления были рассредоточены и хорошо замаскированы. Сделано это было своевременно, потому что впоследствии нет-нет да и появлялись над нами отдельные группы «фокке-вульфов».

Наши войска с боями продвигались к центру Пешта, и мы разместились в его пригороде — Кишпеште.

Пункт наведения расположили на открытом для обзора месте в районе какого-то небольшого заводика. Домик, который мы заняли, стоял в стороне от жилых построек. Дом пустовал. Место было открытое, удобное и для наведения самолетов, и для обороны. Работаем с нашими истребителями — в воздухе относительно спокойно.

Как-то к вечеру старшина, ведавший в нашей группе вопросами питания и вообще всеми вопросами, касавшимися нашего быта, подошел ко мне и тихонько доложил:

— Товарищ подполковник, по-моему, в подвале нашего дома кто-то есть. Я слышал — вроде бы голоса раздаются. Пытался отыскать люк в подвал, но не смог…

«Ну вот, — подумал я, — нашли местечко на отшибе, черт бы его побрал… Этого нам только не хватало!»

Я приказал усилить охрану вокруг дома и наблюдать. Может быть, из дома во двор есть выход из подвала. Старшину я обязал найти люк в подвал, сдвинуть мебель, какая была в доме. Возможно, люк под мебелью.